Книга итальянского профессора, одного из ведущих т.н. "новых правых" Клаудио Мутти впервые издана в России — в серии "Четвертая политическая теория" ( под научн. ред. проф. А.Г.Дугина, М., "Евразийское движение", 2013).
Это сборник статей, написанных Клаудио в разные годы и посвященных метафизике понятия Империи и метафизике Евразийского Великого континента, как пишет сам Мутти, цитируя этнолога и антрополога Марселя Мосса, "от Кореи до Великобритании" Это не случайно. Согласно Мутти, "геофизическая категория "Евразия" есть не что иное, как проекция геософской реальности, сопряженная с изначальным единством", то есть именно с имперской государственностью.
Имя Клаудио Мутти хорошо знакомо читателям "Завтра" В самом начале 90-х он вместе с Аленом де Бенуа и русскими соратниками А. Прохановым и тем же Дугиным стоял, по сути, у истоков нашей газеты, называвшейся тогда "День" и опиравшейся на самый широкий интеллектуально-политический круг — от Лигачева до Шафаревича. "Новые правые" в то время уже смотрели на сохранение СССР как на императив континентального единства, заостренного против посткапиталистической мировой диктатуры. СССР, сам, увы, пронизанный "духом заката", всё же распался, и необходимость совершенно новых — а на самом деле древних и изначальных — скреп стала очевидна. В том числе именно поэтому сегодня речь идет о т.н. 4ПТ — "Четвертой политической теории", разработка которой осуществляется прежде всего в МГУ под научным руководством профессора Дугина при активном участии в том числе профессора Мутти.
Имя Клаудио Мутти хорошо знакомо читателям "Завтра" В самом начале 90-х он вместе с Аленом де Бенуа и русскими соратниками А. Прохановым и тем же Дугиным стоял, по сути, у истоков нашей газеты, называвшейся тогда "День" и опиравшейся на самый широкий интеллектуально-политический круг — от Лигачева до Шафаревича. "Новые правые" в то время уже смотрели на сохранение СССР как на императив континентального единства, заостренного против посткапиталистической мировой диктатуры. СССР, сам, увы, пронизанный "духом заката", всё же распался, и необходимость совершенно новых — а на самом деле древних и изначальных — скреп стала очевидна. В том числе именно поэтому сегодня речь идет о т.н. 4ПТ — "Четвертой политической теории", разработка которой осуществляется прежде всего в МГУ под научным руководством профессора Дугина при активном участии в том числе профессора Мутти.
Вслед за Рене Геноном Клаудио Мутти принял ислам. Это его личный выбор, продиктованный во многом метафизической "невнятностью" и историческим упадком римо-католицизма. На самом деле таковым, возможно, окажется в ближайшее время и выбор Европы в целом, если она все же решится на противостояние мировой диктатуре, в частности, "однополой диктатуре". Это может нравиться или не нравиться, но с этим придется считаться.
При этом Клаудио Мутти — приверженец суфийского, уходящего глубинными корнями в доавраамическую почву, истолкования Ислама, противостоящего неожиданно (а на самом деле вполне логично) крайне схожему с протестантизмом и быстро набирающего силу салафитскому толку, основному орудию "ротшильдо-британского" проекта "Великий Джихад". Напомним, что, согласно салафитскому толкованию, уже само понятие Империи есть скверна. А вот Мутти прямо связывает ислам с общеконтинентальным, как он выражается, "солярным монотеизмом", признавая в качестве "имен Солнца" имена Зевса, Аполлона, Гелиоса, Перуна и т.д. Отсюда интерес его к тенгрианству, к сибирским шаманам, к империям Александра Великого ("Двурогого", "объединителя Европы и Азии"), Чингис-хана, не говоря уже о Гогенштауфенах. При этом он напоминает, что "согласно Данте, имперский орел (птица Бога), была из "крайней Европы" (Рай, VI, 5), то есть из Анатолии, где некогда находилась Троя, родина Энея". От себя добавим, это последнее отсылает нас уже также и к Меровингам, и Рюриковичам, к теме единства Царского Рода.
В свете Православной традиции некоторые историософские выкладки Мутти выглядят спорно. В частности, об Османской империи как о прямой преемнице Рима и Византии. Таковой с нашей точки зрения была и остается Русская держава Двуглавого Орла, Третий Рим. Однако здесь (как бы в дополнение) можно напомнить и о том, что Иван Пересветов (а это, как считают многие исследователи, был сам Царь Иван Грозный) писал о соединении "веры русской" и "правды турской", а старообрядцы считали (и считают) идею возвращения Константинополя "никоновой прелестью" и "латинским умыслом". Вопрос остается открытым — Промыслу Божьему. Есть по этому поводу расхождения и среди мусульман, Недавно, выступая в МГУ, шейх Имран Хусейн (Малайзия), долгое время бывший директором Института исламских исследований при ООН, говорил "об особой роли России в последние времена… как о Риме, с которым перед пришествием Иисуса Христа объединятся все мусульмане в борьбе с даджалом (антихристом) Однако некоторые салафиты считают "Римом" США, с которым возможно на время вступить в союз". По мнению шейха, Россия должна вернуть Константинополь — тем более, что османские императоры, содержа гаремы из рабынь-христианок и гвардию янычаров, совершали "харам".Как и для многих европейских интеллектуалов, ключевой "имперской фигурой" для Клаудио Мутти остается Фридрих Второй Гогенштауфен: "Император не мертв! — поется в одной саге, Он спит в окружении своих рыцарей в неприступном пристанище Кюффхойзер в ожидании часа, когда вороны перестанут летать вокруг вершины горы, когда груши зацветут в долине… Придет время, когда прорастет «обнаженный цветок», увиденный Данте в земном раю и расцветет сухое дерево… пробуждение Фридриха и возрождение империи будут означать окончание нашего человеческого цикла». Мутти можно дополнить. Португальцы рассказывают о "возвращении короля Себастьяна". Мы, русские, то же самое знаем о Рюрике, Иване Грозном, Царе-Мученике Николе. О Последнем Царе. Это не удивительно. Как пишет автор предисловия к книге «Imperium» Тиберио Грациани, Клаудио Мутти рассказвает нам об эпифаниях имперской идеи.