Парадоксальные выводы Консервативной Революции, делающие возможными полноценный, без взаимных обвинений и упрёков, диалог право-левых идей и их не менее поразительный синтез, остаются для так называемых «палеоправых» и «палеолевых» опаснейшей «ересью», покушающейся на некую идейную «чистоту». Антимодернистские социально-политические и революционные движения XX столетия сделали этот синтез возможным, хотя и с определёнными оговорками, ибо реализация принципов Третьего Пути или Третьей Позиции почти всегда встречала и встречает серьёзное сопротивление со стороны недалёких оппонентов. Потому консервативные революционеры неизбежно оказывались между молотом и наковальней излишне архаичных и анахроничных реакционеров-догматиков с их «ритуальной» риторикой. То же самое можно сказать и о испанских фалангистах и национал-синдикалистах, чьи взгляды, идеи и представления о государстве, социуме и традиции были одинаково не поняты как убеждёнными красными, так и столь же убеждёнными белыми. Видный фалангист Дионисио Ридруэхо называл изначальную, до её узурпации Франко, Испанскую Фалангу Хосе Антонио Примо де Риверы Falange Revolucionaria — Революционная Фаланга. Если красные именовали фалангистов «фашистами», то белые видели в них, как это не удивительно, агентов коммунистического влияния и называли их nuestros rojos — «наши красные». Красные бросали фалангистов в тюрьмы, пытали и расстреливали их. Но и правые относились к ним с не меньшей подозрительностью, а то и с нескрываемой враждебностью. Так, например, известны случаи ожесточённых стычек между карлистами-монархистами и фалангистами, которые отказывались принимать навязываемое им двухцветное знамя. Фалангистов, мужественно принявших на себя удар левых, нередко открыто и нагло оскорбляли, ибо всё равно «подозревали» их в «большевизме». Также обвиняли их в «язычестве» из-за чересчур социалистических взглядов.
Первый ощутимый удар по Фаланге был нанесён франкистами 25 сентября 1936 года, когда Хунта Национальной Обороны (Junta de Defensa Nacional) обнародовала указ, запрещающий всякую политическую и профсоюзную активность с явным намёком на национал-синдикалистов как «возмутителей спокойствия». Это было прямое предупреждение, ибо вскоре главой правительства стал Франко. В это же время Хосе Антонио с горечью пишет о правых, в которых он видит нечто дряхлое, ленивое, глупое и излишне консервативное в смысле неумной «консервации». Он негативно отзывается о неуступчивых и недружелюбных карлистах с их старческими взглядами, о бездеятельных консерваторах и о сельскохозяйственном и финансовом капитализме, мешающем строить современную Испанию.
Фаланга, подпав под контроль Франко, стала терять свою прежнюю динамику, ибо теперь каудильо стремился контролировать вообще все политические процессы и любую независимую инициативу он подавлял. Франкисты взяли в свои руки пропаганду и именно они диктовали свои условия фалангистам, когда даже выступления Хосе Антонио Примо де Риверы ограничивались цензорами, а Франко, напротив, считался единственно допустимым «спасителем». То есть официоз однозначно добивал фалангизм как революционную доктрину. Ну а дальнейшее превращение Фаланги в туповатую антикоммунистическую организацию было уже чем-то совсем омерзительным, против чего и восстали впоследствии «независимые» и «аутентичные» фалангисты и национал-синдикалисты — хосеантонианцы, эдильисты, хонсисты и рамиристы.
20 ноября 1936 года, в один и тот же день, погибли два великих вождя Испанской Социалистической Революции — поэт, аристократ и фалангист Хосе Антонио Примо де Ривера и анархист, мятежник и еретик Буэнавентура Дуррути. Они встречались друг с другом и даже были близки к грандиозному, но так и не осуществившемуся, «красно-чёрному» союзу анархо-синдикалистов и фалангистов. Гибель Хосе Антонио ускорила процесс ликвидации Революционной Фаланги и её замены на суррогат, лишь по недомыслию называвшийся «фалангой». 19 апреля 1937 года Франко, объединивший под своим «отеческим» началом лояльных ему фалангистов и роялистов-традиционалистов, стал полновластным диктатором, которому обязаны были подчинятся все политические силы страны. Несогласных с его курсом преследовали, заключали в тюрьмы и даже расстреливали. Законный лидер Фаланги после Хосе Антонио, рабочий Мануэль Эдилья, был сначала приговорён к смертной казни, но потом помилован, оставаясь потом долгие годы в заключении. Некоторые другие лидеры фалангистов тоже были репрессированы. Так правая реакция с её ветхим мышлением стала могильщиком молодой консервативной революции в Испании и вина её огромна. Но её всходы всё-таки не погибли и сегодня, уже в новом тысячелетии, левые фалангисты, национал-синдикалисты и национал-большевики продолжают её славное и большое дело борьбы против демиургов-тюремщиков мира сего.
DERECHAS? NO, GRACIAS! ARRIBA FALANGE REVOLUCIONARIA!
Подготовлено Алексеем Ильиновым по материалам сайта http://www.falange-autentica.org/
