Владимир (ВлаД) Доронин: "Вальгалла находится внутри тебя"

*Интервью с Владимиром (ВлаДом) Дорониным – Letzte Soldat Nord, лидером дарк-фолк проекта СИстема БЕзопасности*

Приветствую, уважаемый Владимир! Искренне рад нашему с Вами заочному знакомству, пусть даже оно и в форме данного интервью. Насколько искренен и оригинален, на Ваш взгляд, отечественный дарк-фолк, одним из первенцев которого является, в частности, СИстема БЕзопасности? Видите ли Вы какие-то уникальные, свойственные только для славянской-русской-евразийской «крови и почвы», отличия от западных «мэтров»?

Владимир (ВлаД) Доронин: Я согласен, что «СИстема БЕзопасности» одна из первых в России присягнула флагу дарк-фолка, но, несмотря на существенный вклад в него, мне не хотелось бы брать на себя роль некоего апостола и делать заявление от имени всего направления. И так хватает всяких позеров и подколдуев, самопровозглашённых икон стиля, которые хотят вписать себя в вечность. Как поется в одной из наших песен: «Меня интересует совершенно Другое!». Поэтому постараюсь отвечать в основном за себя.

Все что делаю — это абсолютно искренне, и я действительно живу этим, для меня это в первую очередь мировоззрение, мироощущение, способ противостояния ограничениям материального мира и сопротивление чуждой системе ценностей, которую он навязывает. Для меня дарк-фолк это идеология, идея, смыслоорганизующее начало, а не стиль музыки.

«СИстема БЕзопасности» — исключение из общего числа, исключение из правил, так как, живя в Сибири, находясь в отдельном пространственно-временном континууме, в некой пространственной и географической изоляции, мы никогда не входили в столичные тусовки и наш путь абсолютно диаметрально противоположный. Но именно благодаря этому, считаю, что у нас получился собственный вариант и видение дарк-фолка, мы сохранили аутентичность, самобытность, идейный посыл и энергетический кумулятивный заряд. Своей позицией, точнее оппозицией, с одной стороны, мы вызываем большое раздражение у некоторых так называемых «эстетов»: не всем нравится наш радикальный бескомпромиссный подход двигаться напролом, наша непричёсанность, жесткость, напористость, целеустремленность, уверенность, мы не вписываемся в рамки и каноны, в стереотипный образ того, что многие хотят считать дарк-фолком.

Но в тоже время, мы вызываем интерес у другой части слушателей именно своей непохожестью, короче всем тем, что перечислил ранее. Вызываем интерес именно своим подходом в творчестве. Он выражается в том, что в отличии от других, так называемых дарк-фолк групп, мы не поем песни про «травушки-муравушки», «пестики-тычинки», не водим хороводы в лаптях под жалейки, не пляшем под балалайки и ложки, напялив крестьянское рубище, и не рядимся в шкуры «мексиканских тушканов» и «шанхайских барсов», не проваливаемся в болото ностальгии «по былой романтике веков», не превращаемся в подобие ролевиков-толкиенистов.

Дарк-фолк никогда не был музыкой субтильных слабаков и рефлексирующих прыщавых зашуганных подростков, упивающихся непонятостью и одиночеством, стенающих о жестокости мира и о своей ущербности. Дарк-фолк был и, надеюсь, сохранится, в первую очередь, как определенное мировоззрение и идеология сильных духом людей.

Короче, мы не распускаем «сопли и слюни». «СИстема БЕзопасности» это не стилизация, не клуб по интересам. Да и что касается лично меня, многие знают, что я — не голубь мира.

Говоря в целом и обобщая, считаю, в России нет как таковой дарк-фолк сцены. В основном те группы, которые появлялись и появляются, это позеры и ряженые. Они изначально берут себе кого-то за образец и очень быстро, исчерпав набор клише и подражательств, исчезают, записав один-два альбома, но при этом вначале заявляя о себе очень пафосно.

Вообще гипертрофированный, часто безосновательный пафос — больная сторона всего дарк-фолка, но у российских коллективов он доходит просто до маразма. В этом видится некая игра в дарк-фолк и вообще самолюбование. Перефразирую одну поговорку, нужно любить дарк-фолк в себе, а не себя в дарк-фолке. Поэтому повторюсь, что в России нет единого дарк-фолк движения, нет единой сцены, основанной не на внешних признаках принадлежности, а на философско-идеологическом фундаменте. Есть только несколько талантливых исполнителей, причем почти все они не столичные.

Что меня радует, так это то, что у тех немногих, кто нащупал свою линию, кто оказался в этом не случайно и не попутчиком, у них есть отличие от Запада, есть национальные корни, адаптированность к нашей культуре, пусть может не всегда приглядное, но есть заметное свое лицо. Кому-то может показаться, что мы лезем «со свиным небритым рылом» в европейский утонченный «калашный» ряд, но лично я не хочу делать пластику этого лица, оно такое, какое есть. Да, я упорно лезу, давлю и говорю, подвиньтесь, а если не подвинетесь, мы вас подвинем, хотите этого или нет.

Так что, резюмируя ответ на этот вопрос, безусловно, отличия есть, есть пусть не повсеместная и не головокружительная, но положительная динамика, есть перспективы развития. А что до Европы или других, мне интересно, что происходит ещё, но если кто-то начнет играть что-то другое, это их выбор, на мои приоритеты это не повлияет. Как говорил многоуважаемый Портос: «Я дерусь — потому что я дерусь». Я играю, пишу и пою так потому, что это моё. В одной из новых песен, в которой я перефразировал знаменитую строчку БГ, следующее:

Видно рогом уперся опять Бафомет,
Если дарк-фолк спекся, то я ещё нет.
И пускай машут фонарями из Вальгаллы друзья,
Хороша Маша, да не твоя!

Поразило, что Ваш творческий путь во многом совпадает с исканиями и экспериментами «мэтров» — от панка/пост-панка — к дарк-фолку, к средневековой мелодике, к индастриалу/нойзу и даже ритуальному эмбиенту. Насколько «самостоятельным» был Ваш поиск звучания и концепции? Приходилось ли, если угодно, где-то даже «изобретать велосипед»?

Я уже не раз говорил в интервью и на выступлениях, что наш приход в дарк-фолк произошел не под чьим-то влиянием, а полностью самостоятельно и вполне естественно.

Мы же появились в начале 90-х как хардкор группа и свой стиль определяли как «экспериментальный панк». Питерская студия «Фенька рок-н-ролл», когда-то давно, даже издала несколько наших альбомов, именно с такой пометкой. В те годы мы не вдавались глубоко в определения, всегда являясь практиками и экспериментаторами, и пришли к этому стилю по велению наших «закопченных душ», да еще потому, что меня всегда интересовала трансцендентальная мистическая сторона в творчестве.

Насчёт велосипедов и других средств передвижения тогда вообще не задумывались, потому что настолько отчаянно молотили по всему, что попадало под руки и так истошно вопили, что остальных просто и слышно не было. У нас был один критерий – чем быстрее и жестче, тем лучше. Перед каждым концертом девиз — играть как в последний раз в жизни! За двадцать минут выступления мы иногда умудрялись отыграть 30 песен, упластывались сами, но и из зала делали «котлету», многие знали, что после нас выступать просто было бессмысленно. Но постепенно в наших композициях появлялись новые инструменты, шумелки, гуделки, скрежеты, шепоты, начитывание текстов на латинском языке, похожих на заклинания, сопровождаемых колоколами, пленочные петли, звуки, пущенные задом наперед и многое другое, совсем не панковское.

Мы всегда очень много слушали разной музыки, пропуская через себя, что-то выделяли, чему-то учились, пытаясь понять, а потом всё делали по-своему. Даже на начальном панковом этапе, мы попутно много слушали индастриала, нойза, экспериментала, металла и всевозможного авангарда. И как-то во время записи очередной серии альбомов, барабанщик «Гражданской Обороны» сказал, что мы играем уже не панк, а какую-то ритуальную музыку и что есть «чудики» типа нас — Current 93. Так я узнал о существовании всей этой замечательной компании и о названии дарк-фолк или апокалипсический фолк, чему очень рад. Услышав эти коллективы, быстро поняв, что это все мне очень близко, досконально вникнул во все тексты, тонкости, нюансы и отсылки к источникам. С чем-то был согласен, с чем-то не совсем.

Примерно в то время я уже начинал писать диссертацию и появилась мысль создать отечественный канон русского дарк-фолка, если так можно выразиться, как когда-то Борис Гребенщиков и Майк, переводя тексты Боба Дилана и др., а потом сочиняя свое, выводили канон русского рок-н-ролла. Конечно, очень сильно повлияла теоретическая база, особенно, когда я полез с головой в эзотерику. Для меня это был очень увлекательный опыт, в результате чего и появилась моя интерпретация дарк-фолка.

Так что обращаюсь к любителям мягкотелых эстетств, которые воротят нос от «грязных» панков, все ваши любимые классики дарк-фолка вышли именно из этой чудодейственной лечебной пост-панковой грязи, так же как и мы.

Вообще считаю, что «изобретать велосипед» очень даже неплохо, более того необходимо, полезно и интересно. Есть история про знаменитого поэта и художника Гийома Аполлинера, который придумал термин «сюрреализм» и стал одним из главных его идеологов. Так вот, история о том, как Аполлинер изобрел колесо. Он писал, что когда человек хотел воссоздать ходьбу, он изобрел колесо, которое совсем не похоже на ногу, другими словами это был сюрреалистический подход. Так что все зависит именно от подхода. Каждый раз я, можно сказать, в каком-то смысле, изобретаю колесо. Глядя уже на привычные вещи, но с другой стороны, под другим углом, открываются новые грани, которые становятся началом и принципиально новых вещей. Происходит движение, развитие, так осуществляется прогресс, выход на другой уровень и на неожиданные яркие горизонты. Но тоже, казалось бы, только есмь, но музыка тем волшебна и неисчерпаема, как и все творчество, если каждый раз находить свежий взгляд, оригинальный мотив, интересное видение и стимул для вдохновения.

Дарк-фолк музыканты предпочитают, как правило, милитари-стиль. Вы на фотографиях облачены в милитари-рубашку, в камуфляж, в высокие шнурованные ботинки. Что это — дань «моде» (а дарк-фолк или мартиал-индастриал ведь ныне хорошо продаются!) либо абсолютно честное, без какого-либо лукавства и потакания публике, осознание себя Героем-Партизаном-Кшатрием, сражающимся со скверной «мира сего»?

Дело тут даже не в дарк-фолке. Все началось намного раньше, а уж потом оказалось приятным совпадением. Я с детства питаю слабость к военной форме. Отец у меня военнослужащий, до 5 лет я жил в воинской части в лесу под Тобольском, вырос среди солдат. Мама часто перешивала на меня военную форму, делала мне и двоюродному брату костюмы рыцарей, богатыря в кольчуге, а в начальной школе сшила костюм суворовца. Любимые игрушки всегда были медведи, солдатики, игрушечные автоматы и пистолеты, вперемежку с настоящими кобурами, солдатскими фляжками, котелками, гильзами, противогазами и т.д. Как в нашей песне «Танки»:

Все дети как дети — колени в зеленке,
Кино, эскимо, конфеты, ветрянка,
А я с детства рос нервным и странным ребенком,
Меня больше привлекли противогазы и танки.

Бабушка с дедом в первом классе подарили настоящие детские кирзовые сапоги, я с гордостью в них расхаживал, а сандалии меня не впечатляли. В старших классах ходил в школу в солдатском бушлате с блестящими пуговицами, потом в «афганке». Даже воин на флаге, трубящий в рог, на фоне закатывающегося солнца — наш символ и знак группы, это фигурка викинга, который сохранился с детства вместе с другими игрушками. Спустя годы — все соединилось в одном. Опять же, как поется в нашей старой песне: «Все мы родом из детства». Часто то, что запало в душу еще в те годы — оно остается с тобой на всю жизнь, до конца. За эти, иногда, простые, но очень важные ценности не стыдно.

Поэтому, когда появилась рок-группа, в начале 90-х, мы уже играли в военной форме, причем в отличие от остальных членов коллектива, для меня это была не только сценическая одежда, я так ходил и хожу, а в Тюмени вообще такой один. Кстати, я еще много лет и коллекционирую военную форму, вкладываю в нее, как вообще в одежду, большой сакральный смысл, считая проявлением своего внутреннего мира, символом идей, для меня это больше чем одежда. Форма мобилизует, подтягивает, как внешне, так и внутренне, она не швырок какой-то, не тряпка, носить ее также считаю, вряд ли будет слабохарактерный человек.

Другими словами, сакральное и трепетное отношение к данному типу одежды, это определенная ответственность, позиция, вызов, манифест, визитная карточка, как татуировка племени, к которому принадлежишь. Мне не нравится, что ее смысл часто девальвируется, но что поделать, мода поглощает внешний культурный слой, в этом тоже есть, конечно, некоторые плюсы, если рассматривать моду как творчество. Но раньше по куртке М-65 мы узнавали своих, это была первая внешняя проверка на свойство. Я со смехом воспринимаю тех, кто надевает военный камуфляж только перед выходом на сцену, как концертный костюм. Если это только твой имидж, если боишься, что тебе на улице дадут за нее по морде — сними, не позорь, утырок, форму и оденься в олимпийку и мокасины.

Я ходил в военной форме, задолго до того как большинство вообще узнало, что такое милитари-стайл, хожу в ней сейчас, на работу, на пары к студентам и т.д. У меня почти не осталось гражданской одежды. Форму ищу, покупаю, меняю, нередко дарят, зная мою страсть. Даже для защиты диссертации покупал военный костюм — это парадная форма вооруженных сил Бельгии 80-х годов. На защите помимо научных вопросов, были вопросы и касаемо одежды. Так что мой внешний вид, это абсолютно честно, осознанно и без заигрывания, все серьезно и глубоко символично, это не дань моде.

Когда-то давно в начале 2000-х годов в Питере со мной произошел интересный случай. Разыскивая определенные книги по эзотерики, я наткнулся на один магазинчик. Захожу в него и вижу парнишку продавца-консультанта, который одет был почти, как и я: в армейских ботинках, камуфляжных штанах, австрийском свитере цвета хаки. Мы на какой-то момент замерли от удивления и неожиданности, разглядывая, с интересом друг друга. Рядом с ним стоял маленький кассетник, я говорю автоматически: «О, это же SWANS играет!». После этого мы как очнулись и тут же разговорились, словно были знакомы сто лет. Говорили о музыке, книгах, делились новинками, впечатлениями и понимали друг друга. Проверка на свойство прошла моментально, и это было очень здорово. Но тогда таких как мы было мало даже в Москве и Санкт-Петербурге. Сейчас многое изменилось и вряд ли так уже получится.   

Ваш псевдоним — Letzte Soldat Nord. Не кажется ли Вам, что с «нордизмом» в субкультурной среде, как бы это сказать, есть некоторый «перебор»? У Вас есть поразительные строчки: «Варят из яблок варенье / Сиды в алюминиевых плошках». Где находятся эти «алюминиевые плошки»? Не в Глобальном ли Супермаркете, где всё и вся, включая «нордизм» и даже «Сидов», продаётся и покупается, а после уценки ещё и распродаётся за бесценок?

Что касается моих псевдонимов. На протяжении деятельности их было несколько. Они менялись или добавлялись к уже имеющимся в зависимости от контекста. До сих пор многие не знают, что меня зовут не ВлаД — это аббревиатура имени и фамилии (поэтому буква «Д» пишется с большой буквы) и нередко удивлены, узнав, что настоящее моё имя — Владимир. Псевдоним появился давно, еще до массового увлечения нордизмом в субкультуре и причина его появления — расстановка определенных акцентов в творчестве.

В первую очередь в нем заключается некая констатация моего самоопределения, кто, что и зачем я, мое положение в Dasein (здесь и сейчас). Моя экзистенция, предназначение, сокровенная способность моего бытия и присутствия, как во внешнем мире, так и на невидимой метафизической карте. Другими словами это не имя по паспорту, не как меня зовут родные и близкие, не имя, определяющее, какое место я занимаю в научном сообществе (звание, ученая степень и т.д.), а именно идентификация моего самоопределения, предназначения в определенны жизненный период. Это даже не псевдоним, а личный «внутренний код», «группа крови», жизненное кредо моего «наличного бытия» по Гегелю, определяющие путь. Нередко люди доживают до седин, так и не разобравшись наедине с самими с собой, кто они и зачем живут.

В каком-то смысле, я действительно ощущаю себя Letzte Soldat Nord — «Последним Солдатом Севера», пусть не в буквальном, а в духовном, аллегорическом смысле. Но, в тоже время, эти три слова конкретизируют и характеризуют меня как личность, со всеми плюсами и минусами, выделяя из окружающего социума. Я знаю для чего и зачем живу. Если бы это сочетание появилось сейчас на фоне повсеместного увлечения нордизмом, к нему бы оно не имело бы никакого отношения. Это моя личная метафизическая битва каждый день.

Что касается в целом моды на нордизм в массовой культуре, меня это не сильно заботит и несколько не смущает. Я пропускаю все через жесткий «фильтр» и за внутреннюю стену, где содержатся проекции всего самого мне дорого, некому проникнуть, просто так не получится. У меня в других песнях есть еще строчки:

Надежно спрятан меч Парацельса,
Трубадуры не поют под караоке.
Прорастут, словно на камнях, эдельвейсы,
Сквозь века сервент волшебные строки.

Или ещё «философский камень на базаре не купишь».

В них содержится конкретный ответ на ваш вопрос. Испокон веков адепты сакральных знаний серьезно относились к вопросам «безопасности» и к сохранению традиции, хорошо запрятывая и заправляя все «швы», чтобы не оставалось щелей, через которые чужаки могли бы в неё проникнуть. Всегда существовала область герметических знаний не для всех, где использовался язык арго или птичий язык, на уровне намеков, знаков, символов и аллегорий, который был недоступен дилетантам. Функция самовосстановления, реорганизация системы по-прежнему работает, так же как свой/чужой, и таких уровней безопасности у неё очень много. Массовая культура ассимилирует и девальвирует только верхний слой, но от нас зависит, насколько глубоко ее хищная пасть запустит зубы. Если немного присмотреться, видно для кого это все стилизация и подмена, когда поверхностно, а когда серьезно.

Рано или поздно мода на нордизм пройдет, а те, для кого это неслучайно останутся. По-настоящему сакральное, благородное не поддается «коррозии», его нельзя обесценить. Не думаю, что золотую сердцевину поразит червоточина. Не надо обращать внимание на посторонний «налёт» и разную плесень.

Истинное золото не меркнет, а истинные знания не попадают на прилавок и не проходят через кассу глобального супермаркета. Так что валтасары запарятся чеки пробивать. В этом великая сила мистерии. Билет на этот праздник нельзя купить, нельзя продать, его можно только заслужить.

Ваша трактовка словосочетания «Dark Folk» заметно отличается от общераспространённой, что, разумеется, очень похвально. То есть для Вас это не только конкретный поэтико-музыкальный жанр, но и целая Философия или даже Метафизика. Жители древней Скандинавии эпохи викингов называли себя единым «народом Одина», тогда как «тёмный народ/народ тёмных веков» — это также некое «племя», решительно и открыто противостоящее хаосу, деградации и умиранию «мира сего»? В легендарной газете «Лимонка», помнится, как-то промелькнула забавная мысль, что «майки Death In June должны стать нашей униформой».

Именно, в моей трактовке дарк-фолк это не «тёмный народ», а «народ тёмных веков» или «народ, живущий в тёмное время». Это принципиально разные вещи. Каким быть этому народу — это уже его выбор и его путь. Даже в мелочах я вижу наступление инфернального хаоса, подчинение деградации и умиранию мира. Постоянно слышишь и от представителей андеграундной музыкальной среды, что диски не покупают, публика на концерты не ходит и вообще люди не те, время не то, уныние и т.д.

Я резко негативно отношусь к таким упадническим настроениям. Никто не заставлял лезть в это дело, знал, на что шел, кто обещал, что будут «кренделя небесные». Надо быть мужиком, работать, пусть иногда медленно, тяжело, «со скрипом», но надо продавливать свою линию, а не ныть, стенать, причитать и жаловаться. Не можешь, займись чем-то другим, иди вон продавай стиральный порошок «Дося», его хорошо покупают.

Я в первую очередь играю для себя и для таких же, как я, потому что люблю и мне это нравится, а если это еще кому-то близко и нужно, значит уже всё не зря. Кто-то скажет, что я наивный романтик и идеалист, но считаю, что Вальгалла находится внутри тебя и это намного важнее, чем конкретное место на географической карте. Это дух, который пока ощущаешь и хотя бы носишь его себе ты, он не умер. Он заставляет сопротивляться, бороться и это мой путь, моя система безопасности. Противостоять хаосу и деградации стоит уже из принципа и из самоуважения, хотя причин, конечно, намного больше.     

В европейском дарк-фолке весьма сильна «политизированность» и драматические реалии века минувшего (как, впрочем, и века наступившего) отражаются в музыке и в текстах основных представителей жанра. Достаточно привести пример тех же Death In June, Allerseelen, Der Blutharsch или Von Thronstahl, на которых постоянно обрушиваются обвинения в «политнекорректности». Насколько справедливы эти обвинения и нападки, когда, скажем, в Германии были даже случаи реальных избиений за майку Death In June? Тогда, быть может, не стоит так уж бередить и без того незаживающие раны и язвы Европы, а рискнуть поискать какие-то другие, менее болезненные, способы и рецепты их врачевания?

По поводу политизированности в дарк-фолке. С одной стороны, это такой, как говорится, традиционный классический проверенный метод, а с другой, я это давно твержу, есть и иной подход, есть альтернатива — это выход через Вечные Ценности.

С годами он мне становится все ближе, он тоньше, изощреннее, конечно сложнее, но возможно окажется более действенным и эффективным. Считаю, что людей и поколения надо воспитывать. Когда они только чётко, бездумно следуют чьей-то программе и инструкции, беспрекословно выполняют команды и приказы, из них получаются бойцовые псы, слепые фанатики, а не преданные друзья и единомышленники — камерадшафт.

Можно заметить, как меняется содержание композиций «СИстемы БЕзопасности». Я больше стал отдавать предпочтение именно поэзии, а не злободневным текстам. Потому что тексты, даже самые актуальные, чаще всего привязаны к определенному времени и событиям, которые имеют свойство проходить и терять значимость. А поэтические формы они вечны, они учат и воспитывают.

Именно поэзия содержит и аккумулирует Вечные Ценности. В связи с этим стараюсь подальше держаться от политики, вообще от всей грязи реального мира, и писать в основном о том, что мне нравится, что люблю. Иногда конечно взбрыкнешь, выдашь опять что-нибудь эдакое, но уже все реже. Так что вот мой рецепт, если хотите.

Отважусь задать вопрос, ставший, в некотором смысле, «хрестоматийным» для интервью с Вами. Ваш лейбл называется  Heimdall Records и тема Гибели Богов-Рагнарёка — ключевая для Вас. А может быть не так уж всё и «катастрофично» и Рагнарёк — это не более чем детская игра, баловство, шалость, колыбельная про «прелестных маленьких лошадок», как о том поют те же Current 93, склонные к некоему чёрному юмору и самоиронии? Возможна ли «игра в Рагнарёк»? Вы же, надеюсь, наверняка в курсе, какую роль играют в германо-скандинавской Традиции тавлеи-шашки и игра в них богов-асов?

Да, я знаком со значением этих символов и проецируемых ими функций. Но, что касается каррентовских лошадок, дело, думаю, обстоит несколько иначе. Вы, скорее всего в курсе, что эта колыбельная — народная песня. У Current 93 таких немало, как например исполненная в пастельных и пасторальных тонах композиция «Хуторок». Здесь можно усмотреть параллель с английским поэтом Уильямом Блейком и его знаменитым циклом стихов «Песни невинности и опыта». Где на первый взгляд за, казалось бы, наивными и простыми стихами скрываются важные и глубокие мысли. Блейк, как и другие поэты-романтики, пользовался большим авторитетом у родоначальников апокалиптического дарк-фолка, оказав на них большое влияние.

В образах этих лошадок есть общее с Блейком: символика, настроение чистоты, невинности, наивности, неподдельной искренности детского сознания, восприятия мира и природы, которые практически сходят на нет в современном десакрализованном урбанистическом обществе, пропитанном духом циничного расчета, наживы, лжи, предательства и лицемерия. Чистое, неиспорченное, невинное детское сознание лишено этих негативных черт.

Таким образом, это не те лошадки-тавлеи. Ближе к тавлеям и проекциям Игр Богов — манипуляции с лошадиными головами, которые использовались Дагласом Пирсом в ритуале к альбому, если не ошибаюсь — DISCriminate. Между прочим, песню о прелестных маленьких лошадках исполняли не только Current 93, но и их побратимы Coil.

По поводу второй части вопроса.

Откормленное брюхо сытая морда,
Человек это слово больше не звучит гордо!
Туго набиты карманы капустой,
Тепло на душе, в голове пусто.

Я очень хотел бы надеяться и был бы только рад, если окажутся преувеличенными все опасения, что предсказания Вёльвы не сбудутся. Но эпоха пост-модерна вырастила и воспитала поколение потребителей, эгоистов и самовлюбленных, так называемых метросексуалов. Над этой темой можно много иронизировать, что я частенько делаю в песнях при помощи чёрного юмора и циничной иронии, но то, что я наблюдаю повсеместно, это больше похоже на духовный Рагнарёк и не даёт особого повода для оптимизма.

Владимир, как Вы относитесь к современной дарк-фолк/индастриал рекорд-индустрии? Хорошо ли, когда тот или другой релиз превращается, да не в обиду это сказано будет, в самую, что ни на есть, «радость фетишиста» с непременными супер-боксами, наклейками, флаерами и т.д.? Плюс ко всему это ещё и изрядно недешёвое удовольствие. Неужели «мир сей» поглотил и «героев-партизан-кшатриев» дарк-фолка, превратив их в коммерчески выгодные «этикетки» и «продукты»? Угрожает ли это СИстеме БЕзопасности?

Мне нравится определение — «радость фетишиста». :-) Мы большие «модники» и очень любим пофасонить! (жаль, печатный текст не может передать эмоции, интонацию и все оттенки смеха, которыми ВлаД сопровождал эти слова).

Но это только с одной стороны, а если серьезно, мы стали практиковать подарочные делюксовые издания, как раз для того, чтобы отфильтровать случайных людей, чтобы усилить уникальность работ, момент неподдельности, штучности, эксклюзивности творчества. В этом я вижу его проявление на визуальном уровне, в противовес серости, унылости, безвкусию, отсутствию фантазии. Это своеобразное заполнение, завоевание, высвобождение пространства у пустоты.

Об этом писал в одной из своих работ философ Мартин Хайдеггер. По его мнению, пространство вообще не терпит пустоты и ждет, требует заполненности, как невспаханная земля. Если его не засеять, не наполнить эстетически красивым, ярким, интересным, оно может превратиться в культурный пустырь, который займут и перенасытят всяким суррогатом и ширпотребом, сделают свалку и испоганят отвратительными вещами.

В дорогих изданиях я так же вижу еще и своеобразное противостояние «золотому тельцу», тотальной власти денег. Когда кругом многие экономят на всем, подчиняясь материальным трудностям, подстраиваясь под условия рынка, мы наоборот, издаем наши альбомы «неприлично» дорого, не по нашему бюджету, тем самым, показывая пренебрежение финансовой политике. Опять же, отвечаю только за себя, другие издатели, возможно, мотивируются своими соображениями.

Придумывая делюксовые издание, мы хотели в первую очередь красиво и интересно оформить диск, чтоб в оформлении через ряд ассоциаций были символично отражены основные концептуальные идеи. К моему удивлению и радости это сработало, люди отреагировали, включились, им понравилось. Мы почувствовали большой отклик и резонанс.

Выпуск такого релиза — нелегкий, кропотливый труд, который в тоже время доставляет радость и удовольствие. В этом есть своеобразная сакральность. То, что сделано с любовью своими руками, во что вложена энергия автора — не может быть плохо.

Опять же в детстве мне нравилось, как говорится, слушать пластинку и смотреть картинку. Слушать приключение Незнайки, Чиполлино, историю о Белом Биме-Чёрное Ухо и представлять героев, переживать за них, глядя на рисунок с обложки. Это очень важно для ребенка, это развивает его внутренний мир, его фантазию, формирует личность. Считаю это важно и для взрослого. Оформление альбома должно перекликаться с его содержанием, должно усиливать эффект от прослушивания, расставлять акценты. Я вот вижу музыку в цвете, поэтому цветовые ассоциации для меня неразрывно с ней связаны.

Мало кто знает, что на вкладышах к нашему альбому «Лебединой песня» я хотел ставить свои подписи кровью, но потом, по определенным причинам эзотерического содержания, все же отказался от этой идеи, символично заменив чернилами разных цветов. В подарочную коробку винила «Марсианская пыль» планировали вкладывать землю с кладбищ.

В выпуске таких релизов я вижу проявление определенного замысла, а не коммерчески выгодную замануху. Оформление наших альбомов это составная часть одной мистерии. Поэтому мы и дальше будем делать это изощренно, думаю, фантазии и идей у нас на это хватит.

Тюменский и сибирский рок-андеграунд, к которому Вы имеете самое прямое отношение — Явление удивительное, завораживающее, магическое. Есть немало интересные апокалиптические пророчества, что Россия и Сибирь в будущем будут спасителями гибнущей цивилизации и колыбелью нового человечества. Однако о грядущей русско-сибирской цивилизации писал и выдающийся консервативный мыслитель Европы Освальд Шпенглер, автор великого «Заката Европы». Если главный пафос европейского дарк-фолка — «Death Of The West» (как об этом, вслед за Шпенглером, гениально пели-пророчествовали Sol Invictus и Death In June), то насколько он сопоставим с Россией? Да и «наша» ли это, так сказать, «хвороба»? Стоит ли нам «закатываться» вместе с Западом?

Владимир, какая Миссия возложена на «Dark Folk» или же, согласно Вашей необычной трактовке, «Народ Тёмных Веков» — быть не более чем пассивно-декадентским созерцателем Конца Времён-Finis Mundi или же пытаться (хотя бы рискнуть!) как-то действовать, укреплять боевые стены замков и бастионов, дабы достойно и во всеоружии встретить неумолимо надвигающуюся Тьму? Стало быть есть Надежда, что и Солнце Непобедимое-Sol Invictus будет нам в помощь, что лично мне особенно близко в яростной музыке и утончённой поэзии Йозефа Марии Клумба, лидера Forthcoming Fire и Von Thronstahl?

Эти вопросы взаимосвязаны между собой, вследствие чего ответы на них объединю в один. Я знаком с работами Освальда Шпенглера, в них очень много актуальных мыслей даже с точки зрения современности. Его система взглядов неплохо вписывается в пост-модернистскую картину мира и применима к нынешним реалиям. Для первых дарк-фолк групп его труды можно считать одними из ключевых, наряду вместе с Ницше, английскими поэтами-романтиками и авторитетными эзотериками. Эти работы помогли сформировать идейную основу, фундамент для всего направления, сделав его не поверхностным, не мимолетным и не вторичным.

Что касается позиции созерцательности, считаю, изначально она чужда основоположникам данного стиля, потому что опять же труды, на которые они ссылаются, носят не созерцательный и не пассивный характер, в них почти всегда есть определенная цепь последовательных действий, хотя не всегда оптимистичных. Даже некая фатальная предопределенность в различных пророчествах, в том числе в Младшей и Старшей Эдде не является конечной и завершающей стадией. Во всех источниках присутствует идея цикличности, а главное намёк на возможность выбора. Как говорил многоуважаемый Гендальф: «В наших силах решать только что делать со временем, что нам отпущено». Понятно, здесь во многом напрашивается символическая параллель с Одином, который, тоже дойдя практически до конечной стадии, потом через испытания, преображается, меняет свою природу и возрождается на новом качественном уровне.

Таким образом, мне видится пусть суровая, но довольно позитивная символика, отражающая такую же философию. Под лежачий камень вода не течет. Покориться предопределенности, став созерцателем гибели мира или попытаться изменить что-то, изменить ситуацию, конечно, во многом зависит от пассионарных личностей, о которых писал Лев Гумилёв, но во многом зависит и от простых «печальных жителей Земли», как поется в песне у Егора Летова.

Многие философы, культурологи, проведя ряд аналогий и исследований, сопоставив, проанализировав в своих работах мифологические, исторические и философские точки зрения, пришли к выводам, что культуре присуще различные стадии, которые вписываются в различные модели. Эти этапы в культуре включают в себя и стадии подъема, и стадии упадка, стагнации и т.д., а также переходные стадии, характеризующиеся некой неопределенностью и неустойчивостью, которые еще называют «темными веками». Об этом довольно аргументировано писал Юлиус Эвола, грамотно ссылаясь на Гесиода.

Почти во всех источниках, так или иначе, в противовес эсхатологической доктрине гибели мира, существует идея возрождения, идея возможности реставрации нового «золотого века», через преодоление «тёмного века» и его упадка. Другое дело, эту потенциальную гипотетическую возможность нужно ещё и реализовать. Чтобы помочь ей воплотиться, люди не должны «щелкать клювом», не должны бездействовать. Нужно как минимум попытаться рискнуть попереть свой неутешительный и предопределенный удел. На самом деле «культурная» программа действий намного шире. Это все детерминирует не быть пассивными, не быть слабыми, начать менять мир с себя. Короче, нужно не быть зерном, а нужно стать мельником.

Касаемо позиции «СИстемы БЕзопасности» в этом вопросе, то тут вообще не может быть никаких сомнений и разночтений. Взять хотя бы названия песен: «Бойся, враг, младшего сына», «До конца и с начала», «Никогда не сдавайся!» и др. Когда-то давно в одной статье нас причисляли к так называемому «суицидальному року». Я заявляю, что это совершенная чушь, все эти упаднические настроения были на заре нашего творчества, когда не было чёткой сформировавшейся мировоззренческой позиции.

Наши песни суровые, жесткие, мрачные, но это не мрак забвения и обреченности, а мрак принципиально другого свойства. Это тьма в качестве защитной завесы, в тени которой можно собрать силы, подготовиться, обдумать план и действовать. Действовать на своем поле, по своим правилам — так свойственная русскому характеру партизанщина. Нужно методично и целенаправленно продолжать расшатывать и разрушать чуждую систему ценностей десакрализованного мира и взамен строить свою. В этой трактовке и в такой позиции нет пассивности, нет созерцательности, нет покорности давящим на тебя обстоятельствам, она жизнеутверждающая.

Проблема «заката» цивилизации актуальна не только для Европы, Америки или России, она глобальная и затрагивает всех. По большому счету неважно «кто поднимет стяг, втоптанный в грязь, кто сожмет в руке чашу Грааля», неважно, откуда будет исходить это действие: из глубины дремучей промерзшей Сибири, из центра упитанной Европы или с обветренных фьордов Скандинавии, главное, чтобы это произошло. Не выяснять надо кто главнее, не мериться причинными местами, а объединяться и действовать. Тем более «пободаться» стоит, а главное есть за что. Многое зависит именно от нас и не важно кто к какой касте принадлежит.

Вышли в вечность гордо магистры,

От дверей унесли с собою ключи.

Растворились во мраке сакральные искры,

Киноварь остыла в философской печи.

Окружают суккубы нас и инкубы,

Инфернальность клокочет звериным наречьем,

Близится Кондратий неотвратимо и грубо,

Но мы держимся за руки крепче!

Миссию дарк-фолка, если таковая существует, и как бы пафосно это не звучало, я вижу в следующем: в воспитании целеустремленного, принципиального, волевого человека, в закалке его Духа, в развитии способности не быть пассивным, сопротивляться невежеству, хамству, несправедливости, деградации и обстоятельствам. В укреплении его Веры в собственные Силы, в стремлении исправить, поменять, если не мир, то для начала хотя бы себя и своё окружение, в желании попытаться выиграть, а если не получится, то проиграть не в сухую, а достойно. Постараться помочь такому человеку в трудную минуту не опустить руки, не опуститься самому и не растерять себя, сохранить и не побояться пойти на риск ради того, что по-настоящему в высоком смысле Любимо, Ценно, Вечно и Дорого.

В заключение этого интервью, хочу сказать, что я взаимно рад, пусть и заочному знакомству. Рад, что еще есть люди, которые не остаются равнодушными. Мне приятно было отвечать на интересные вопросы, надеюсь, мы пришли к взаимопониманию.

Вопросы задавал Алексей Ильинов

Январь 2017 года от Р.Х.

*СИСТЕМА БЕЗОПАСНОСТИ*

Web: http://www.sistemabezopasnosti.ru/