Дмитрий Владимирович Веневитинов — одна из самых обаятельных и светлых фигур «золотого века» русской культуры. Значение его заключается в том, что он способствовал становлению того направления русской мысли, которое обосновывало идею особого, самобытного пути России.
Дмитрий Владимирович Веневитинов родился 14 сентября 1805 г. в Москве в аристократической семье. Род Веневитиновых брал свое начало из города-крепости Венева, находящегося под Тулой. Оттуда в 1622 г. родоначальник Веневитиновых — боярин Терех (Терентий) переселился в воронежский край, где ему были пожалованы земли. К началу XIX в. Веневитиновы владели в Воронежской губернии имениями с 1245 мужских душ. В усадьбе в Новоживотинном Веневитинов провел свои детские годы, последний раз побывав там летом 1824 г. По матери, Анне Николаевне, урожденной княжне Оболенской, Дмитрий Веневитинов приходился четвероюродным братом А. С. Пушкину, с которым был знаком с детства. Отец Дмитрия, Владимир Петрович, секунд-майор, скончался, когда мальчику было девять лет.
Веневитинов получил великолепное домашнее образование. Его учителями были профессора Московского университета И. Е. Дядьковский, А. Ф. Мерзляков. Помимо литературы он с детства увлекался музыкой и живописью. В этой сфере его учителями были художник Лаперш и композитор Геништа. К четырнадцати годам Веневитинов, благодаря учителю-греку Байло, свободно читал на языке оригинала произведения Эсхила, Софокла, Платона, Плутарха, Тацита, Горация. Помимо знания древних языков, Веневитинов владел французским, немецким и английским, изучал итальянский.
Самые ранние стихи Веневитинова относятся к 1821 г., когда поэту было 16 лет. Академик и друг Пушкина П. А. Плетнев давал такую характеристику Веневитинову: «Живопись и музыка, поэзия и философия, обрабатываемые им, были не по влечению суетности, но по врожденной склонности... Его познания были столь же основательны, сколько и разносторонни... Счастливые успехи его во многих языках, древних и новых, давали ему большие средства к литературным исследованиям, обширным и новым».
В 17 лет Дмитрий поступил вольнослушателем в Московский университет, который год спустя (!) блестяще окончил. Именно в стенах университета окончательно оформились взгляды, культурные вкусы и пристрастия молодого человека. В 1823 г. он поступил на службу в Московский архив Министерства иностранных дел.
В университетские годы наибольшее влияние на формирование его взглядов оказал М. Г. Павлов, который привил ему интерес к новейшей немецкой философии, в особенности, к системе Ф. Й. Шеллинга. Там же сложился и круг его друзей-единомышленников — молодых людей выдающихся дарований, которые вскоре составили основу философского общества любомудрия. В обществе господствовала идея создания самобытной русской философии и литературы. Веневитинов наряду с князем В. Ф. Одоевским был учредителем общества. Член кружка славянофил Кошелев вспоминал, что Веневитинов «своими речами часто приводил нас в восторг». Общество любомудрия собиралось тайно, и о его существовании его участники никому не говорили. По словам Кошелева, в обществе читались собственные философские произведения, «чаще всего и по большей части беседовали о прочтенных нами творениях немецких любомудров. Начала, на которых должны быть основаны всякие человеческие знания, составляли преимущественно предмет наших бесед».
Членами кружка были люди, представлявшие в дальнейшем цвет русской мысли и культуры, убежденные сторонники самобытного развития России, патриоты и консерваторы И. В. Киреевский, А. И. Кошелев, М. П. Погодин, С. П. Шевырев. Впоследствии из этой среды вышли как выдающиеся славянофилы (И. В. Киреевский, А. И. Кошелев, А. С. Хомяков), так и ведущие официальные идеологи-консерваторы царствования Николая I (С. П. Шевырев и М. П. Погодин).
Молодые московские интеллектуалы («архивные юноши», по выражению А. С. Пушкина) пытались осмыслить русскую реальность через призму немецкой романтической философии, которой они увлекались. Интерес к трудам немецких романтиков, прежде всего, к Ф. В. Й. Шеллинга, способствовал тому, что нация и национальное самосознание стали важнейшими проблемами для осмысления в русской философии в течение последующих десятилетий.
Веневитинов наиболее последовательно проводил мысль о необходимости создания самостоятельной русской философии. По словам В. В. Зеньковского, тонкого знатока русской философии, «отрицательно относясь к слепому подражанию Западу, он (Веневитинов — А. М.) готов был идти на то, чтобы на время прервать сношения с Западом и, «опираясь на твердые начала философии», найти пути русского творчества». Славянофил И. В. Киреевский писал о нем как о мыслителе: «Веневитинов создан был действовать сильно на просвещение своего Отечества, быть украшением своего Отечества, быть украшением его поэзии и, может быть, создателем его философии».
В конце 1825 г., вскоре после восстания декабристов, общество любомудров из предосторожности прекратило свое существование. В дореволюционной либеральной и в советской литературе проводилась мысль о том, что любомудры были якобы «во многом близки» к декабристам, однако никаких сколько-нибудь убедительных доказательств в пользу этой версии не существует. Напротив, можно с гораздо большими основаниями утверждать, что ничего общего с романтическими мятежниками-декабристами ни в идейной, ни, тем более, политической сферах любомудры не имели.
В 1825 г. Веневитинов вместе с М. П. Погодиным участвует в подготовке альманаха «Урания» и переводит «Теософию» немецкого философа Окена (судя по всему, ему была близка мысль последнего о синтезе веры и рационалистической философии). В это же время состоялся первый публичный и весьма успешный литературный дебют Веневитинова. В журнале «Сын отечества» он публикует «Разбор статьи о Евгении Онегине», опубликованный Н. А. Полевым в «Московском телеграфе». Тем самым, Веневитинов положил начало так называемой русской «философской критике». Стоит отметить, что сам Пушкин, оценивая литературную полемику, возникшую вокруг первой главы его романа, одобрительно высказался лишь о статье Веневитинова: «Это единственная статья, которую я прочел с любовью и вниманием. Все остальные — или брань, или переслащенная дичь». Пушкин, под впечатлением от прочтения статьи, сразу же изъявил желание встретиться с Веневитиновым и возобновить их знакомство, завязавшееся еще в детские годы. В доме Веневитиновых Пушкин читал свою трагедию «Борис Годунов».
1825 г. оказался крайне важным в жизни Веневитинова. Помимо литературного успеха, крайне важного для всякого человека, занятого интеллектуальной деятельностью, он переживает безответную любовь к З. А. Волконской — красивой, обаятельной и талантливой хозяйке салона, в котором бывали Пушкин, Вяземский, Баратынский, В. Одоевский и другие. Волконская была старше Веневитинова на 16 лет. Любовь к ней послужила Веневитинову не только источником страданий, но поэтических и интеллектуальных озарений.
В 1827 г. Веневитинов совместно со своим другом М. П. Погодиным организовал литературно-художественный журнал «Московский вестник», который был идейно близок философской концепции кружка любомудров и стал своего рода продолжением деятельности этого общества. Издание поддержал Пушкин. Именно Веневитинов был душою журнала, его статья «Несколько мыслей в план журнала» определяла теоретические и практические пути «самопознания народа», являлась своего рода манифестом того направления, которое развивал журнал.
Время с 1825 по 1827 г. явилось наиболее плодотворным периодом творчества Веневитинова-поэта. В эти годы была написана большая и наиболее яркая часть из его стихотворений. Многие стихотворения Веневитинова являются выдающимися образцами русской философской лирики («Утешение», «Поэт», «Жизнь», «Моя молитва»), а самого поэта можно считать основателем этого поэтического направления в России. Ключевой темой поздних стихотворений Веневитинова стала судьба поэта — гения, пророка, вознесенного над толпой и обыденностью. Предчувствием ранней смерти пронизан ряд стихотворений («Завещание», «К моему перстню», «Поэт и друг»). Впрочем, следует признать, что стихи Веневитинова ныне мало известны русским образованным людям, их не цитируют, в отличие от Державина, Пушкина, Лермонтова и Тютчева. Однако бесспорно, что он был одним из зачинателей той литературной школы, главными деятелями которой были Пушкин, Жуковский, Лермонтов, Боратынский.
Веневитинов интересен ныне не сколько как поэт, а как мыслитель. В конце 1826 г. Веневитинов, вслед за В. Одоевским, В. Титовым, братьями Хомяковыми, переехал из Москвы в Петербург, поступив на дипломатическую службу в Министерство иностранных дел. При въезде в Петербург он был задержан и арестован, поскольку вместе с ним ехал француз Воше, бывший библиотекарь отца Е. И. Трубецкой, известной тем, что она сопроводила своего мужа-декабриста в Сибирь. Племянник мыслителя М. А. Веневитинов по этому поводу вспоминал: «Хотя в то время суд над декабристами давно уже был окончен, но за их родными и близкими им лицами продолжали следить... Мне ничего не известно о последствиях ареста Воше... Что же касается Дмитрия Владимировича, то он просидел сутки или около двух на одной из петербургских гауптвахт и провел это время в крайне сыром и нездоровом помещении». Веневитинов был освобожден за отсутствием каких бы то ни было улик. Разумеется, арест был сильным потрясением для Веневитинова, однако, вряд ли он мог выступить главной причиной его смерти, как безапелляционно заявляли советские авторы.
После случайного ареста прошло еще несколько месяцев напряженной творческой работы. При этом Веневитинов переболел корью. В марте 1827 г. он вдобавок ко всему сильно простудился и 15 числа того же месяца умер, не дожив и до 22 лет. В последние минуты жизни, согласно завещанию Веневитинова, его друзья надели ему на палец перстень, подаренный ему З. А. Волконской. Перстень был найден при раскопках Геркуланума и Помпеи. Веневитинов был похоронен в Москве, на Симоновом кладбище (в 1930 его прах был перенесен на кладбище Новодевичьего монастыря). Смерть юного гения произвела на его друзей и знакомых неизгладимое впечатление. «Как вы допустили его умереть?» — сокрушался Пушкин. В течение сорока (!) лет его друзья ежедневно собирались почить его память в день его смерти, справедливо считая, что Россия лишилась в его лице не только яркого поэта и мыслителя, но и человека, способного на десятилетия определять направление русской литературы и философии.
Значение фигуры Веневитинова заключается в том, что он способствовал становлению того направления русской мысли, которое обосновывало идею особого, самобытного пути России, ее радикального отличия как от Запада, так и от Востока. В 1844 г. лидер славянофилов А. С. Хомяков утверждал: «Он умер в слишком ранней молодости, но его явление было утешительным признаком более самобытного и зрелого просвещения в России».
Дмитрий Владимирович Веневитинов родился 14 сентября 1805 г. в Москве в аристократической семье. Род Веневитиновых брал свое начало из города-крепости Венева, находящегося под Тулой. Оттуда в 1622 г. родоначальник Веневитиновых — боярин Терех (Терентий) переселился в воронежский край, где ему были пожалованы земли. К началу XIX в. Веневитиновы владели в Воронежской губернии имениями с 1245 мужских душ. В усадьбе в Новоживотинном Веневитинов провел свои детские годы, последний раз побывав там летом 1824 г. По матери, Анне Николаевне, урожденной княжне Оболенской, Дмитрий Веневитинов приходился четвероюродным братом А. С. Пушкину, с которым был знаком с детства. Отец Дмитрия, Владимир Петрович, секунд-майор, скончался, когда мальчику было девять лет.
Веневитинов получил великолепное домашнее образование. Его учителями были профессора Московского университета И. Е. Дядьковский, А. Ф. Мерзляков. Помимо литературы он с детства увлекался музыкой и живописью. В этой сфере его учителями были художник Лаперш и композитор Геништа. К четырнадцати годам Веневитинов, благодаря учителю-греку Байло, свободно читал на языке оригинала произведения Эсхила, Софокла, Платона, Плутарха, Тацита, Горация. Помимо знания древних языков, Веневитинов владел французским, немецким и английским, изучал итальянский.
Самые ранние стихи Веневитинова относятся к 1821 г., когда поэту было 16 лет. Академик и друг Пушкина П. А. Плетнев давал такую характеристику Веневитинову: «Живопись и музыка, поэзия и философия, обрабатываемые им, были не по влечению суетности, но по врожденной склонности... Его познания были столь же основательны, сколько и разносторонни... Счастливые успехи его во многих языках, древних и новых, давали ему большие средства к литературным исследованиям, обширным и новым».
В 17 лет Дмитрий поступил вольнослушателем в Московский университет, который год спустя (!) блестяще окончил. Именно в стенах университета окончательно оформились взгляды, культурные вкусы и пристрастия молодого человека. В 1823 г. он поступил на службу в Московский архив Министерства иностранных дел.
В университетские годы наибольшее влияние на формирование его взглядов оказал М. Г. Павлов, который привил ему интерес к новейшей немецкой философии, в особенности, к системе Ф. Й. Шеллинга. Там же сложился и круг его друзей-единомышленников — молодых людей выдающихся дарований, которые вскоре составили основу философского общества любомудрия. В обществе господствовала идея создания самобытной русской философии и литературы. Веневитинов наряду с князем В. Ф. Одоевским был учредителем общества. Член кружка славянофил Кошелев вспоминал, что Веневитинов «своими речами часто приводил нас в восторг». Общество любомудрия собиралось тайно, и о его существовании его участники никому не говорили. По словам Кошелева, в обществе читались собственные философские произведения, «чаще всего и по большей части беседовали о прочтенных нами творениях немецких любомудров. Начала, на которых должны быть основаны всякие человеческие знания, составляли преимущественно предмет наших бесед».
Членами кружка были люди, представлявшие в дальнейшем цвет русской мысли и культуры, убежденные сторонники самобытного развития России, патриоты и консерваторы И. В. Киреевский, А. И. Кошелев, М. П. Погодин, С. П. Шевырев. Впоследствии из этой среды вышли как выдающиеся славянофилы (И. В. Киреевский, А. И. Кошелев, А. С. Хомяков), так и ведущие официальные идеологи-консерваторы царствования Николая I (С. П. Шевырев и М. П. Погодин).
Молодые московские интеллектуалы («архивные юноши», по выражению А. С. Пушкина) пытались осмыслить русскую реальность через призму немецкой романтической философии, которой они увлекались. Интерес к трудам немецких романтиков, прежде всего, к Ф. В. Й. Шеллинга, способствовал тому, что нация и национальное самосознание стали важнейшими проблемами для осмысления в русской философии в течение последующих десятилетий.
Веневитинов наиболее последовательно проводил мысль о необходимости создания самостоятельной русской философии. По словам В. В. Зеньковского, тонкого знатока русской философии, «отрицательно относясь к слепому подражанию Западу, он (Веневитинов — А. М.) готов был идти на то, чтобы на время прервать сношения с Западом и, «опираясь на твердые начала философии», найти пути русского творчества». Славянофил И. В. Киреевский писал о нем как о мыслителе: «Веневитинов создан был действовать сильно на просвещение своего Отечества, быть украшением своего Отечества, быть украшением его поэзии и, может быть, создателем его философии».
В конце 1825 г., вскоре после восстания декабристов, общество любомудров из предосторожности прекратило свое существование. В дореволюционной либеральной и в советской литературе проводилась мысль о том, что любомудры были якобы «во многом близки» к декабристам, однако никаких сколько-нибудь убедительных доказательств в пользу этой версии не существует. Напротив, можно с гораздо большими основаниями утверждать, что ничего общего с романтическими мятежниками-декабристами ни в идейной, ни, тем более, политической сферах любомудры не имели.
В 1825 г. Веневитинов вместе с М. П. Погодиным участвует в подготовке альманаха «Урания» и переводит «Теософию» немецкого философа Окена (судя по всему, ему была близка мысль последнего о синтезе веры и рационалистической философии). В это же время состоялся первый публичный и весьма успешный литературный дебют Веневитинова. В журнале «Сын отечества» он публикует «Разбор статьи о Евгении Онегине», опубликованный Н. А. Полевым в «Московском телеграфе». Тем самым, Веневитинов положил начало так называемой русской «философской критике». Стоит отметить, что сам Пушкин, оценивая литературную полемику, возникшую вокруг первой главы его романа, одобрительно высказался лишь о статье Веневитинова: «Это единственная статья, которую я прочел с любовью и вниманием. Все остальные — или брань, или переслащенная дичь». Пушкин, под впечатлением от прочтения статьи, сразу же изъявил желание встретиться с Веневитиновым и возобновить их знакомство, завязавшееся еще в детские годы. В доме Веневитиновых Пушкин читал свою трагедию «Борис Годунов».
1825 г. оказался крайне важным в жизни Веневитинова. Помимо литературного успеха, крайне важного для всякого человека, занятого интеллектуальной деятельностью, он переживает безответную любовь к З. А. Волконской — красивой, обаятельной и талантливой хозяйке салона, в котором бывали Пушкин, Вяземский, Баратынский, В. Одоевский и другие. Волконская была старше Веневитинова на 16 лет. Любовь к ней послужила Веневитинову не только источником страданий, но поэтических и интеллектуальных озарений.
В 1827 г. Веневитинов совместно со своим другом М. П. Погодиным организовал литературно-художественный журнал «Московский вестник», который был идейно близок философской концепции кружка любомудров и стал своего рода продолжением деятельности этого общества. Издание поддержал Пушкин. Именно Веневитинов был душою журнала, его статья «Несколько мыслей в план журнала» определяла теоретические и практические пути «самопознания народа», являлась своего рода манифестом того направления, которое развивал журнал.
Время с 1825 по 1827 г. явилось наиболее плодотворным периодом творчества Веневитинова-поэта. В эти годы была написана большая и наиболее яркая часть из его стихотворений. Многие стихотворения Веневитинова являются выдающимися образцами русской философской лирики («Утешение», «Поэт», «Жизнь», «Моя молитва»), а самого поэта можно считать основателем этого поэтического направления в России. Ключевой темой поздних стихотворений Веневитинова стала судьба поэта — гения, пророка, вознесенного над толпой и обыденностью. Предчувствием ранней смерти пронизан ряд стихотворений («Завещание», «К моему перстню», «Поэт и друг»). Впрочем, следует признать, что стихи Веневитинова ныне мало известны русским образованным людям, их не цитируют, в отличие от Державина, Пушкина, Лермонтова и Тютчева. Однако бесспорно, что он был одним из зачинателей той литературной школы, главными деятелями которой были Пушкин, Жуковский, Лермонтов, Боратынский.
Веневитинов интересен ныне не сколько как поэт, а как мыслитель. В конце 1826 г. Веневитинов, вслед за В. Одоевским, В. Титовым, братьями Хомяковыми, переехал из Москвы в Петербург, поступив на дипломатическую службу в Министерство иностранных дел. При въезде в Петербург он был задержан и арестован, поскольку вместе с ним ехал француз Воше, бывший библиотекарь отца Е. И. Трубецкой, известной тем, что она сопроводила своего мужа-декабриста в Сибирь. Племянник мыслителя М. А. Веневитинов по этому поводу вспоминал: «Хотя в то время суд над декабристами давно уже был окончен, но за их родными и близкими им лицами продолжали следить... Мне ничего не известно о последствиях ареста Воше... Что же касается Дмитрия Владимировича, то он просидел сутки или около двух на одной из петербургских гауптвахт и провел это время в крайне сыром и нездоровом помещении». Веневитинов был освобожден за отсутствием каких бы то ни было улик. Разумеется, арест был сильным потрясением для Веневитинова, однако, вряд ли он мог выступить главной причиной его смерти, как безапелляционно заявляли советские авторы.
После случайного ареста прошло еще несколько месяцев напряженной творческой работы. При этом Веневитинов переболел корью. В марте 1827 г. он вдобавок ко всему сильно простудился и 15 числа того же месяца умер, не дожив и до 22 лет. В последние минуты жизни, согласно завещанию Веневитинова, его друзья надели ему на палец перстень, подаренный ему З. А. Волконской. Перстень был найден при раскопках Геркуланума и Помпеи. Веневитинов был похоронен в Москве, на Симоновом кладбище (в 1930 его прах был перенесен на кладбище Новодевичьего монастыря). Смерть юного гения произвела на его друзей и знакомых неизгладимое впечатление. «Как вы допустили его умереть?» — сокрушался Пушкин. В течение сорока (!) лет его друзья ежедневно собирались почить его память в день его смерти, справедливо считая, что Россия лишилась в его лице не только яркого поэта и мыслителя, но и человека, способного на десятилетия определять направление русской литературы и философии.
Значение фигуры Веневитинова заключается в том, что он способствовал становлению того направления русской мысли, которое обосновывало идею особого, самобытного пути России, ее радикального отличия как от Запада, так и от Востока. В 1844 г. лидер славянофилов А. С. Хомяков утверждал: «Он умер в слишком ранней молодости, но его явление было утешительным признаком более самобытного и зрелого просвещения в России».
Источник: Всемирный Русский Народный Собор: https://vrns.ru/culture/891
