Вскоре после окончания Гражданской войны в Испании, когда были мертвы Хосе Антонио и Лорка, победившее правительство Франко так и не решилось на самое тщательное расследование обстоятельств гибели
Федерико Гарсиа Лорки, в зверском убийстве которого недвусмысленно обвиняли франкистов. Все фалангисты первого призыва, бывшие соратниками
Хосе Антонио Примо де Риверы, заявляли, что Лорка был его любимым поэтом и был признан лучшим певцом чаемой национал-синдикалистской Испании. Позднее в 1940 - 1950-х годах
аутентичные фалангисты, сохранившие верность консервативно-революционным и синдикалистским идеям Фаланги, а также революционная молодёжь из
Frente de Juventudes (Фронт Молодёжи) передавали из уст в уста, что едва ли не все знали о преклонении Хосе Антонио перед поэтическим гением Лорки. Неудивительно, что бюллетени Фронта настаивали на публикации стихов Федерико, как, впрочем, и журнал
«Consigna» («Лозунг») Женской Секции Фаланги (Seccion Femenina de Falange) с 1941 года.
Пилар Примо де Ривера (Pilar Primo de Rivera), сестра Хосе Антонио, пишет в своих мемуарах, что любимыми поэтами брата были
Мачадо (Machado),
Альберти (Alberti),
Хуан Рамон (Juan Ramon),
Рубен Дарио (Ruben Dario) и
Федерико Гарсиа Лорка.
Первый биограф Хосе Антонио и его друг
Хименес де Сандовал (Ximenez de Sandoval) отмечает, что он писал стихи, вдохновляясь больше всего поэзией Альберти, Федерико Гарсиа Лорки,
Педро Салинаса (Pedro Salinas) и
Гарсильясо де ла Веги (Garcilaso de la Vega). Особенно на него оказали влияние первые три поэта и оригинальный стиль их стихотворных произведений, на которые он, как сочинитель, явно ориентировался. Хосе Антонио совершенно искренне почитал Лорку, нежели крайне правого и менее авангардного
Хосе Марию Пемана (Jose Maria Peman) (кстати, заявление подобного рода было чуть ли не «богохульством» в 1941 году), и с интересом следил за театральными постановками его пьес.
Примечательно, что Хосе Антонио и Федерико Гарсиа Лорка пересекались идейно, даже не взирая на то, что последний обрушивался с нещадной критикой на фалангизм и национализм в своих антифашистских стихах. Сам Лорка говорил:
«Я цельный испанец и мне было бы невозможно жить вне моих географических пределов; но я ненавижу испанца, который испанец только из-за этого, а больше не из-за чего-либо. Я брат всем людям, и мне отвратительны те, кто жертвует собой во имя абстрактной националистической идеи только потому, что они слепо любят родину». И здесь он был как никогда близок к мыслям всех честных испанских патриотов.
