"Общее в нашей культуре – туранский аристократизм и изначальное
христианство в контексте единой Римской Империи... Но
современная Европа не имеет к ним ни малейшего отношения.
А для революционной европейской элиты, напротив, как евразийский так и римско-имперский (в том числе и христианско-имперский, византийский) элементы вполне могли бы стать путеводными нитями".
А для революционной европейской элиты, напротив, как евразийский так и римско-имперский (в том числе и христианско-имперский, византийский) элементы вполне могли бы стать путеводными нитями".
- Считаете ли Вы Россию частью Европы или же разделяете мнение, согласно которому Россия и Европа представляют две разные цивилизации?
- Европа и Россия две разные цивилизации. У России два источника: Византия и империя Чингисхана (Туран). Оба источника резко отличаются от матрицы современной европейской цивилизации, уходящей корнями в западную Римскую Империю и некогда являвшейся частью кочевых империй Евразии. Поэтому мы радикально различны, и у нас разные системы ценностей. Россия свои ценности Европе навязывать не спешит, так как сама еще не очень ясно определилась с их восстановлением и их формулировкой (на новом историческом этапе). Но современная Европа, как и всегда, чрезвычайно в этом вопросе агрессивна и претендует на универсализм своих ценностей (на сей раз, европейцы продвигают «права человека», «свободный рынок» и «глобализацию»). Именно перед лицом такой «ценностной агрессии», приправленной изрядной долей двойных стандартов, Россия должна особенно жестко отстаивать тезис о самобытности своей цивилизации и свою идентичность. Сегодня лучше сказать, что нам ничего европейского не подходит и что у нас «свой особый путь» (Sonderweg), чем перебирать детали.
Однако, справедливости ради, надо сказать, что нечто общее в корнях у России и Европы есть. Например, Освальд Шпенглер в посмертной (незаконченной) книге «Эпика Человека» говорит о Туране, как колыбели европейского культурного стиля и возводит воинскую этику кочевых евразийских индоевропейцев в образец Европы как явления. Шпенглер противопоставляет воинственный аристократический Туран «атлантистской» мистике Кельтиды и изнеженной циклопической цивилизации южного Куша. Эту же тему развивает современный итальянский историк Франко Кардини в своей работе «Истоки средневекового рыцарства».
В отношении христианства также можно конкретно идентифицировать эпоху, когда Запад и Восток обладали единым историческим бытием – это был довольно длительный период от Рождества Христова до 800 года (до момента венчания Карла Великого и создания франкской Империи). Это бытие было сопряжено с полем Римской Империи, остававшейся единой и религиозно и политически.
- Европа и Россия две разные цивилизации. У России два источника: Византия и империя Чингисхана (Туран). Оба источника резко отличаются от матрицы современной европейской цивилизации, уходящей корнями в западную Римскую Империю и некогда являвшейся частью кочевых империй Евразии. Поэтому мы радикально различны, и у нас разные системы ценностей. Россия свои ценности Европе навязывать не спешит, так как сама еще не очень ясно определилась с их восстановлением и их формулировкой (на новом историческом этапе). Но современная Европа, как и всегда, чрезвычайно в этом вопросе агрессивна и претендует на универсализм своих ценностей (на сей раз, европейцы продвигают «права человека», «свободный рынок» и «глобализацию»). Именно перед лицом такой «ценностной агрессии», приправленной изрядной долей двойных стандартов, Россия должна особенно жестко отстаивать тезис о самобытности своей цивилизации и свою идентичность. Сегодня лучше сказать, что нам ничего европейского не подходит и что у нас «свой особый путь» (Sonderweg), чем перебирать детали.
Однако, справедливости ради, надо сказать, что нечто общее в корнях у России и Европы есть. Например, Освальд Шпенглер в посмертной (незаконченной) книге «Эпика Человека» говорит о Туране, как колыбели европейского культурного стиля и возводит воинскую этику кочевых евразийских индоевропейцев в образец Европы как явления. Шпенглер противопоставляет воинственный аристократический Туран «атлантистской» мистике Кельтиды и изнеженной циклопической цивилизации южного Куша. Эту же тему развивает современный итальянский историк Франко Кардини в своей работе «Истоки средневекового рыцарства».
В отношении христианства также можно конкретно идентифицировать эпоху, когда Запад и Восток обладали единым историческим бытием – это был довольно длительный период от Рождества Христова до 800 года (до момента венчания Карла Великого и создания франкской Империи). Это бытие было сопряжено с полем Римской Империи, остававшейся единой и религиозно и политически.
Поэтому общее в нашей культуре – туранский аристократизм и изначальное христианство в контексте единой Римской Империи. Если это взять за базу общих ценностей, то на сей раз с этим вполне можно согласиться. Но современная Европа не имеет к ним ни малейшего отношения. А для революционной европейской элиты, напротив, как евразийский так и римско-имперский (в том числе и христианско-имперский, византийский) элементы вполне могли бы стать путеводными нитями. Это, на самом деле, для нас общее наследие, уходящее корнями в индоевропейские (и не только) кочевые культуры Евразии, в греческую философию и римскую Империю. Героизм, платонизм и Царство – вот что объединяет русских и европейцев. Если мы согласны с этими ориентациями, то мы можем говорить и о единой европейско-евразийской цивилизации.
- Современные идеологии построены на принципе секулярности. Прогнозируете ли Вы возврат религии, возвращение сакрального? Если да, то в какой форме? Будет ли это ислам, христианство, язычество или какая-то иная форма религии?
- Я прогнозирую возвращение Божественного. Я сам православный христианин, поэтому интерпретирую историю в христианских терминах. Для меня возвращение сакрального есть Второе пришествие Господа нашего Исуса Христа. Современная секулярность – это краткий период торжества апостасии в преддверии прихода антихриста. И это вызов всем верным. Это христианская интерпретация Модерна и Постмодерна. Но в других религиозных контекстах могут быть иные формы.
Однако, исламский мистик Ибн Араби говорит, что есть «Бог как он есть» и «Бог, живущий в вере». То есть религия как опыт, как экзистирование, как мистическое преображение, а есть отчужденная чисто социологическая калька такого опыта. Так вот, секуляризм стал закономерным следствием того, что «симулякры религии», Великий Инквизитор, «Бог, живущий в вере», вытеснили прямой опыт Бога, затмили Бога Живого. Жизнь была подменена абстракцией, фантомной болью закрытого недоступного опыта. В результате рано или поздно рухнула обветшавшая конструкция. Поэтому Поворот истории, глобальная революция против (пост)современного мира не может быть простым возвратом к «Богу, живущему в вере», к социологическому симулякру. Возвращается Бог Живой, Сам. Не его тень и не группа узурпаторов, пытающихся в своих интересах использовать охлаждение живого религиозного чувства. Поэтому вполне уместно говорить о тотальном возвращении сакрального, о сакральной Революции.
Это касается как православного христианства, в лоне которого нахожусь лично я, так и иных религий, ведь каждая из них имеет аналогичные сюжеты: в конце времен откроется истина и воссияет по ту сторону ветхих и изношенных форм, превратившихся в свою противоположность. Поэтому нынешний эфемерный триумф зла, секулярности, богооставленности лишь прелюдия в парусии (явление) Последнего Бога.
Беседовала Натэлла Сперанская.
- Современные идеологии построены на принципе секулярности. Прогнозируете ли Вы возврат религии, возвращение сакрального? Если да, то в какой форме? Будет ли это ислам, христианство, язычество или какая-то иная форма религии?
- Я прогнозирую возвращение Божественного. Я сам православный христианин, поэтому интерпретирую историю в христианских терминах. Для меня возвращение сакрального есть Второе пришествие Господа нашего Исуса Христа. Современная секулярность – это краткий период торжества апостасии в преддверии прихода антихриста. И это вызов всем верным. Это христианская интерпретация Модерна и Постмодерна. Но в других религиозных контекстах могут быть иные формы.
Однако, исламский мистик Ибн Араби говорит, что есть «Бог как он есть» и «Бог, живущий в вере». То есть религия как опыт, как экзистирование, как мистическое преображение, а есть отчужденная чисто социологическая калька такого опыта. Так вот, секуляризм стал закономерным следствием того, что «симулякры религии», Великий Инквизитор, «Бог, живущий в вере», вытеснили прямой опыт Бога, затмили Бога Живого. Жизнь была подменена абстракцией, фантомной болью закрытого недоступного опыта. В результате рано или поздно рухнула обветшавшая конструкция. Поэтому Поворот истории, глобальная революция против (пост)современного мира не может быть простым возвратом к «Богу, живущему в вере», к социологическому симулякру. Возвращается Бог Живой, Сам. Не его тень и не группа узурпаторов, пытающихся в своих интересах использовать охлаждение живого религиозного чувства. Поэтому вполне уместно говорить о тотальном возвращении сакрального, о сакральной Революции.
Это касается как православного христианства, в лоне которого нахожусь лично я, так и иных религий, ведь каждая из них имеет аналогичные сюжеты: в конце времен откроется истина и воссияет по ту сторону ветхих и изношенных форм, превратившихся в свою противоположность. Поэтому нынешний эфемерный триумф зла, секулярности, богооставленности лишь прелюдия в парусии (явление) Последнего Бога.
Беседовала Натэлла Сперанская.
Полностью материал "4ПТ: геометрия эсхатологической Революции" см. здесь: http://www.granews.info/content/4pt-geometriya-eshatologicheskoy-revolyucii-intervyu-s-aleksandrom-duginym
