Основатель и глава Испанской Фаланги и ХОНС (Falange Espanola de las J.O.N.S.) Хосе Антонио Примо де Ривера некогда прямо и чётко заявил, что возглавляемая им организация — не «правая» и не «левая» («no es de derechas ni de izquierdas»). Первоочередной задачей для него, талантливого идеолога, одарённого философа и партийного лидера, было преодоление идейных крайностей и поиск «разумной середины», то есть того, что именуется «третий путь» или «третья позиция». Это хорошо известная и достаточно детально изученная историками Фаланги тема.
Ранняя Фаланга, юная и задорная, видела Испанию, говоря языком поэта, «весёлой и в короткой юбке» — «Espana alegre y faldicorta». Не строгой и надменной сеньорой, но загорелой смеющейся девчонкой, «сеньоритой Испанией». Фалангисты-революционеры взяли у «левых» идеи социализма и народничество, а у «правых» — традиционализм и защиту национального Отечества. Для левых радикалов, а именно анархистов, социалистов и коммунистов, они были самыми настоящими «конкурентами», так как открыто и, самое главное, небезуспешно покушались на их массовую пропагандистскую работу и влияние на народ. Правым, которые были, как правило, из обеспеченных слоёв общества, очень не нравились антиклерикализм и рабоче-крестьянские симпатии фалангистов.
Если Левая Фаланга изначально опиралась на рабочий класс и вовлекала его в национал-синдикалистские профсоюзы, то Правая окончательно нашла себе поддержку у аристократии, военных и генерала Франсиско Франко, победителя в гражданской войне. Для правых фалангистов клерикализм и крайний национализм были в порядке вещей, тогда как для левых фалангистов и национал-синдикалистов важен был именно социальный дискурс и честная борьба за чаяния и интересы простого народа. То есть фактически существовали две Фаланги, идейно противоположные и нередко смотревшие друг на друга очень даже недружелюбно. Если Хосе Антонио был приверженцем равновесия и всячески примирял оппонентов, то его «наследники справа» и «наследники слева» говорили на разных языках. Левые фалангисты упорно выпроваживали правых из Фаланги с возгласом «Фаланга — не для правых!» («Falange no es de derechas!»). Правые, обиженные и обозлённые, отвечали противникам взаимностью, называя их «марксистами» и «левыми экстремистами». Уникальный «хосеантонианский» синтез (sintesis joseantoniana) при этом неизбежно и трагически разрушался.
Хосе Антонио, как известно, изучал труды Карла Маркса и Фридриха Энгельса и знал марксистскую философию. Отсюда и явно выраженный «марксизм» Левой Фаланги, который откровенно раздражал «классических» левых, ибо они не желали видеть фалангистов своими «идейно-политическими» союзниками. И «ортодоксальным» правым, «декоративным» фалангистам-франкистам, не был нужен такой союз с «леваками». Как это не парадоксально, но «революционеры» и «контрреволюционеры» носили одни и те же рубашки — синие рубашки Фаланги. Не было только другого — взаимопонимания.
История Испанской Фаланги, переполненная противоречиями и противостояниями, во многом поучительна для адептов «право-левого» экспериментаторства, так как рьяное забвение мировоззренческого равновесия обернулось для неё расколами и взаимными, порой доведёнными до полнейшего абсурда, претензиями «правоверных наследников».
Подготовлено Алексеем Ильиновым по материалам Интернета
