Чрезвычайно популярный сегодня в Европе, США, Австралии и Новой Зеландии национал-анархизм стал объектом постоянных нападок как «справа», так и «слева», что неудивительно, прежде всего из-за его, якобы, идеологической «окрошки». Обе стороны-оппонента крайне раздражены «еретическими», причём порой достаточно убедительными, апелляциями национал-анархистов к левым идеям. Для «убеждённых» правых эта «ересь» тем более неприемлема, поскольку она периодически критикует их «непогрешимые» идеалы, постоянно обнаруживая (увы!) примитивность их понимания и толкования. Первопроходцами национал-анархизма XXI века стали британец Трой Саутгейт (Troy Southgate), немец Петер Тёпфер (Peter Töpfer) и француз Ханс Кани (Hans Cany), создавшие уникальную интегральную платформу метаполитического, интеллектуального и созидательного альтер-диалога. И для правых, и для левых они стали самыми настоящими enfant terrible.
Тем не менее, истоки национал-анархизма вполне серьёзные и имеют самое прямое отношение к парадигме Консервативной Революции и особенно к национал-большевизму как её предельно экстремальной разновидности. В 1960 году в Штутгарте увидело свет весьма примечательное исследование Отто-Эрнста Шюддекопфа (Otto-Ernst Schüddekopf) «Левые люди справа. Национал-революционные меньшинства и коммунизм в Веймарской республике» (Otto-Ernst Schüddekopf «Linke Leute von rechts. Die nationalrevolutionären Minderheiten und der Kommunismus in der Weimarer Republik», Stuttgart, 1960). Эта книга стала фактически «классическим» изложением сложнейшей, многообразной и во многом парадоксальной истории консервативно-революционного движения в Германии в 1920 - 1930 годах. Шюддекопф открыто упоминает в своей работе «национал-анархизм» как реально существовавшее мировоззрение и форму политактивизма. Прежде всего он ссылается на «прусский анархизм» и «прусских анархистов» («preußischen anarchisten») Эрнста Юнгера. Другой источник «национал-анархизма» — это взгляды Хельмута Франке (Helmut Franke), который, собственно, и обозначил их носителей как «национал-анархистов» («national-anarchisten»). Его биография исключительно любопытна, поскольку он никогда не тяготел к левым и даже воевал против них. Франке был командиром добровольческого корпуса — фрайкора и издавал журнал «Штандарт — Вклад в духовное углубление фронтовой мысли» («Die Standarte — Beiträge zur geistigen Vertiefung des Frontgedankens»), выходивший как приложение к федеральной газете «Стальной Шлем» («Stahlhelm-Bundeszeitung»). «Национал-анархизм» воплощал собой концентрацию пассионарных национальных сил, целью которых был поиск особого «немецкого пути» как ответ на безумие всемирных потрясений и неизбежное крушение дряхлого миропорядка. Спасти Германию обессилевшие «старые правые» уже никак не могли и поэтому все надежды возлагались только на «новых правых» и их неординарно-авангардное мышление.
В 1930 году Отто Штрассер, порвавший с НСДАП, и социал-революционные националисты с переменным успехом взаимодействовали с «национал-анархическим» крестьянством (nationalanarchistische Bauernkreise), главным выразителем интересов которого был фёлькише-националистический протестный «Ландфольк» («Landvolkbewegung»). Мятежные крестьянские националисты, тем не менее, подозрительно относились и к коммунистам, и к нацистам, хотя где-то были готовы тактически сотрудничать.
Немецкие национал-революционные «иррациональные активисты» грезили образами завтрашней «Империи-Рейха» (Reichsidee), которую они видели отнюдь не как нечто конкретно-политическое и приземлённое, но, скорее, как некую духовно-мистическую теократическую общность. Это приводило их к пониманию священной миссии пролетариата, в том числе и красного, марксистского, коммунистического. Чёрный флаг (Die schwarze Fahne) «национал-анархического» действия возрождал мифы и повстанческие традиции Великой Крестьянской Войны (Deutscher Bauernkrieg) XVI столетия с тайными союзами под чёрными знамёнами. Революционный национализм в Германии снова сделал его своим боевым штандартом, диалектически применив к немецкой действительности, нуждавшейся в абсолютном обновлении всех сторон жизни. Это была программа непримиримого антимодернизма, чья реализация нуждалась в радикальных индивидуалистах и радикальных коллективистах. Однако «национал-анархизм», каким его понимали консервативные революционеры и национал-большевики, ни в коем случае не потакал леваческим заблуждениям, но использовал левую энергию как мощнейший импульс, как возможность революционной бескомпромиссности во имя рождения сверхновой Империи как единства «юных народов», призванных очистить мир от скверны капитализма, буржуазности и пошлости «теплохладного» мещанства.
Подготовлено Алексеем Ильиновым по материалам Интернета
