Апогеем антимайданного движения Донбасса стало самопровозглашение Донецкой Народной Республики 7 апреля 2014 года. Тогда даже самые маргинальные политические деятели не предполагали всерьез, что через год это новообразование станет на путь государственного самоутверждения. Ни агенты Кремля, ни сидящие в облгосадминистрации сепаратисты «Донецкой республики», ни кто бы то еще ни было, не дали бы такого мощного импульса для протестного движения Донбасса, который дали жителям региона киевские чиновники.
Игнорирование элементарных демократических требований «референдумных» митингов, которые защищали свои памятники, свой язык и требовали покончить с властью тех самых олигархов, против которых якобы боролся майдан, породило в донбассовцах понимание того, что новая власть в буквальном смысле не считает их за людей. Антитеррористическая операция с привлечением Вооружённых Сил Украины заставила влиться в ополчение тысячи возмущенных жителей Донецкой и Луганской областей, которые вчера еще были мирными гражданами и не помышляли о таком развитии событий. А блокада пенсий и социальных выплат, которую установили зимой, привела сейчас к созданию собственной социальной системы.
Игнорирование элементарных демократических требований «референдумных» митингов, которые защищали свои памятники, свой язык и требовали покончить с властью тех самых олигархов, против которых якобы боролся майдан, породило в донбассовцах понимание того, что новая власть в буквальном смысле не считает их за людей. Антитеррористическая операция с привлечением Вооружённых Сил Украины заставила влиться в ополчение тысячи возмущенных жителей Донецкой и Луганской областей, которые вчера еще были мирными гражданами и не помышляли о таком развитии событий. А блокада пенсий и социальных выплат, которую установили зимой, привела сейчас к созданию собственной социальной системы.
Парадоксально, но факт – решив заморить голодом и без того страдающих от обстрелов и холодов стариков, Киев рассчитывал, что этот пенсионный геноцид поставит республику на колени. Однако чиновники с Печерских холмов, ненавидящие пролетарские донецкие терриконы, добились обратного эффекта. Эта людоедская инициатива только легитимизировала новые республики в глазах жителей Донбасса – раз Киев не платит нам честно заработанные за всю нашу трудовую жизнь пенсии, раз он загнал нас в гетто, окруженное по периметру пушками, танками и солдатами, значит, логично считать, что это не наша власть, которой плевать на нашу судьбу.
Более того, подобные действия Киева стимулировали развитие собственной системы пенсионного обеспечения. Неказистой, и во многом ущербной, но своей. Вынужденная изоляция от банковской системы Украины послужила толчком для появления Центрального республиканского банка, собственной налоговой службы и перерегистрации предпринимателей в рамках ДНР, а дефицит поступления гривны заставил ввести бивалютную систему. Воистину, Киев и сейчас, как и год назад, является подлинным творцом независимости Донбасса, в буквальном смысле отталкивая нас от себя. Ведь все понимают, что вновь присоединившись к Украине, мы получили бы не только копейки пенсий, но и чудовищные тарифы за коммунальные услуги от Яценюка, на которых бы и этих пенсий не хватило. Мы дошли до самого дна и теперь начинаем медленно ползти вверх – а Украина движется в обратном направлении.
Среди руин строится временная хижина, которая, надеюсь, не будет постоянным жилищем. Нам, практически нечего терять – мы пережили больше, чем жители любого другого региона Украины. Поэтому к любым тяготам и дискомфорту жители Донбасса относятся с должным стоицизмом. За год Горловка пережила многое: остановку предприятий, выезд жителей, запустение, разгул неподконтрольных правительству ДНР вооруженных формирований, продуктовый дефицит, «артиллерийский каток» ВСУ и голодные смерти. Но вопреки всему город выжил и стал еще сильнее. Страшнее? Отнюдь нет. Живущие в Горловке люди заново его полюбили. Мы многое переосмыслили и перечувствовали. Научились радоваться тому, чего раньше попросту не замечали и не ценили. Это, пожалуй, мучительное новое рождение Горловки. Словно росток, пробивающийся сквозь трещину в стене рухнувшего от обстрелов дома.
Ощущаем ли мы себя гражданами ДНР? Прежде всего, мы ощущаем себя людьми, которые живут на территории войны и не питают надежд на справедливость власти и доброту царей. Мы ценим тех, кто помогает нам, и игнорируем тех, кто ненавидит нас. Мы все чаще употребляем аббревиатуру ДНР как название общности, к которой принадлежим. Можно лукавить и прибавлять: «непризнанная» или «террористическая организация», но факт остается фактом – тут живут сотни тысяч человек, привыкающих к тому, что они уже живут не в Украине. Дышат, ходят на работу, занимаются домашними делами, водят детей в школу. Так же, как когда-то люди в Украине привыкали, что они живут не в СССР и столица уже не Москва. Странное и некомфортное, но уже вполне привычное чувство.
Что же касается ДНР, то спустя год здесь начался процесс становления дееспособного государства. Централизация ведомственных структур, объединение вооруженных формирований, выработка собственных законов, возобновление работы правоохранительных органов (суд, прокуратура, полиция), запуск налоговой системы, восстановление работы промышленных предприятий и даже прием на бюджетную работу. Жаль, что об этом мало кто задумывался год назад, когда в порыве протеста объявлял Донецкую Народную Республику. Никто не думал тогда о промышленности, о социальных выплатах, заработной плате, продовольствии, реализации продукции и т.д. Год назад и не было Донецкой республики как таковой – она рождалась весь этот год. И не в кабинетах чиновников, а в сердцах людей. Под бомбежками, в эвакуации, эмиграции и на фронте. Как говорил Оноре де Бальзак: «Страдание точно железный плуг, который скульпторы вставили внутрь глиняной массы: оно поддерживает, оно – сила».
Я очень хотел бы написать о том позитивном, что произошло за республиканский год в моем городе. Но слыша в эту самую минуту залпы ствольной артиллерии за окном, не могу этого сделать. Находясь в состоянии войны, мы вряд ли можем говорить о каких-то мирных и позитивных достижениях. Требовать «улучшения жизни», когда в трех километрах от твоего дома проходит линия фронта – это все равно, что возмущаться тем, что сбитый машиной друг не пришел вовремя на вечеринку. Сейчас цель Донбасса – выжить и сохранить то, что тут осталось. В том числе, надежду на то, что с окончанием войны мы сможем восстановить свой регион.
110 лет назад левые ирландские республиканцы (люди с весьма разными политическими «тараканами» в головах) создали политическое движение за независимость, которое получило точное и поэтическое название: «Мы сами» – «Шинн фейн». Эти слова очень хорошо отражают чувства жителей нашего региона, когда украинская армия и правые боевики не пускают нас без взятки и пропуска в соседний город, а Киев не отдает заработанные нашими отцами и матерями пенсионные деньги.
«Хорошо» – говорим мы. «Тогда мы сами».
Более того, подобные действия Киева стимулировали развитие собственной системы пенсионного обеспечения. Неказистой, и во многом ущербной, но своей. Вынужденная изоляция от банковской системы Украины послужила толчком для появления Центрального республиканского банка, собственной налоговой службы и перерегистрации предпринимателей в рамках ДНР, а дефицит поступления гривны заставил ввести бивалютную систему. Воистину, Киев и сейчас, как и год назад, является подлинным творцом независимости Донбасса, в буквальном смысле отталкивая нас от себя. Ведь все понимают, что вновь присоединившись к Украине, мы получили бы не только копейки пенсий, но и чудовищные тарифы за коммунальные услуги от Яценюка, на которых бы и этих пенсий не хватило. Мы дошли до самого дна и теперь начинаем медленно ползти вверх – а Украина движется в обратном направлении.
Среди руин строится временная хижина, которая, надеюсь, не будет постоянным жилищем. Нам, практически нечего терять – мы пережили больше, чем жители любого другого региона Украины. Поэтому к любым тяготам и дискомфорту жители Донбасса относятся с должным стоицизмом. За год Горловка пережила многое: остановку предприятий, выезд жителей, запустение, разгул неподконтрольных правительству ДНР вооруженных формирований, продуктовый дефицит, «артиллерийский каток» ВСУ и голодные смерти. Но вопреки всему город выжил и стал еще сильнее. Страшнее? Отнюдь нет. Живущие в Горловке люди заново его полюбили. Мы многое переосмыслили и перечувствовали. Научились радоваться тому, чего раньше попросту не замечали и не ценили. Это, пожалуй, мучительное новое рождение Горловки. Словно росток, пробивающийся сквозь трещину в стене рухнувшего от обстрелов дома.
Ощущаем ли мы себя гражданами ДНР? Прежде всего, мы ощущаем себя людьми, которые живут на территории войны и не питают надежд на справедливость власти и доброту царей. Мы ценим тех, кто помогает нам, и игнорируем тех, кто ненавидит нас. Мы все чаще употребляем аббревиатуру ДНР как название общности, к которой принадлежим. Можно лукавить и прибавлять: «непризнанная» или «террористическая организация», но факт остается фактом – тут живут сотни тысяч человек, привыкающих к тому, что они уже живут не в Украине. Дышат, ходят на работу, занимаются домашними делами, водят детей в школу. Так же, как когда-то люди в Украине привыкали, что они живут не в СССР и столица уже не Москва. Странное и некомфортное, но уже вполне привычное чувство.
Что же касается ДНР, то спустя год здесь начался процесс становления дееспособного государства. Централизация ведомственных структур, объединение вооруженных формирований, выработка собственных законов, возобновление работы правоохранительных органов (суд, прокуратура, полиция), запуск налоговой системы, восстановление работы промышленных предприятий и даже прием на бюджетную работу. Жаль, что об этом мало кто задумывался год назад, когда в порыве протеста объявлял Донецкую Народную Республику. Никто не думал тогда о промышленности, о социальных выплатах, заработной плате, продовольствии, реализации продукции и т.д. Год назад и не было Донецкой республики как таковой – она рождалась весь этот год. И не в кабинетах чиновников, а в сердцах людей. Под бомбежками, в эвакуации, эмиграции и на фронте. Как говорил Оноре де Бальзак: «Страдание точно железный плуг, который скульпторы вставили внутрь глиняной массы: оно поддерживает, оно – сила».
Я очень хотел бы написать о том позитивном, что произошло за республиканский год в моем городе. Но слыша в эту самую минуту залпы ствольной артиллерии за окном, не могу этого сделать. Находясь в состоянии войны, мы вряд ли можем говорить о каких-то мирных и позитивных достижениях. Требовать «улучшения жизни», когда в трех километрах от твоего дома проходит линия фронта – это все равно, что возмущаться тем, что сбитый машиной друг не пришел вовремя на вечеринку. Сейчас цель Донбасса – выжить и сохранить то, что тут осталось. В том числе, надежду на то, что с окончанием войны мы сможем восстановить свой регион.
110 лет назад левые ирландские республиканцы (люди с весьма разными политическими «тараканами» в головах) создали политическое движение за независимость, которое получило точное и поэтическое название: «Мы сами» – «Шинн фейн». Эти слова очень хорошо отражают чувства жителей нашего региона, когда украинская армия и правые боевики не пускают нас без взятки и пропуска в соседний город, а Киев не отдает заработанные нашими отцами и матерями пенсионные деньги.
«Хорошо» – говорим мы. «Тогда мы сами».
Источник: http://liva.com.ua/sinn-fein.html
