- Товарищ, расскажи как ты попал в ополчение?
- Когда только начались события на Майдане, у меня было предчувствие, что в этот раз противостояние перейдет в более опасную стадию. По сравнению с «оранжевым» переворотом 2004 года, в 2014-м уже было много организованной, подготовленной националистической молодежи с хорошим финансированием. Ультрас-группировки разрослись и окрепли. Поэтому было предчувствие, что на этот раз они перейдут грань и назревает гражданская война. Раскол в обществе был и раньше, но это была, если можно так выразиться, моральная гражданская война, теперь же у националистов появилась реальная возможность избивать, калечить и убивать инакомыслящих людей, и делать это под прикрытием государства. Когда я увидел смерти мирных жителей, а особенно одобрительные настроения немногочисленных местных «проукраинских» патриотов, я понял, что время нас всех выбрало. От нас зависло только решение как поступить в сложившейся ситуации. В этой ситуации я просто пошел и начал помогать ополчению.
- В каком формировании ополчения сражаешься?
- Объединенная Армия Юго-Востока.
- Какие боевые задачи выполнял?
- Разные. Пусть это до времени останется военной тайной.
- Тяжело было перейти от мирной жизни левого активиста к жизни бойца?
- Тяжело было для себя осознать происходящее и выстроить систему, которая бы объясняла (опять же для себя) суть начавшейся войны. Стало очень легко, когда непосредственно в Луганске я встретил коммунистов, которые отказались подчиняться решениям КПУ и смело встали на путь борьбы. И когда среди бойцов почувствовал дух Донбасса, который всегда тяготел к борьбе против богачей, тяготел к социализму. В ЛНР это очень заметно. Да и мирная жизнь была ведь не совсем мирной. Угрозы националистов, которые разгуливали по улицам Донецка и Луганска (они же футбольные ультрас), мучительные размышления - как открыть глаза людям на надвигающуюся угрозу установления националистического режима. Война была уже тогда, пролог войны, если хотите. Ужасно хочется перейти к мирной жизни, приняться своими руками создавать новую молодую страну.
- Как ты получил ранение?
- Во время обстрела города-героя Луганска из тяжелой артиллерии. Дело в том, что ополченцы не только сражаются на линии фронта, на ополчении лежит обязанность максимально обезопасить мирное население при обстрелах, даже ценой собственной жизни. Люди уже по большому счету привыкли, но все же есть растерянность, неорганизованность. Раньше мы не думали, что карательные залпы по жилым массивам неслучайны, теперь уже в этом сомнений нет. Поэтому и луганчане стали более дисциплинированными.
- Как ты оцениваешь перспективы боевых действий на Донбассе?
- Если посмотреть на хронологию противостояния с самого начала, мы увидим, как росло и укреплялось ополчение. Однако силы неравны и до сих пор. Но у нас появился еще один союзник. Не менее важный и опасный для врага. Настоящий большевик поймет всю важность его. Этот союзник – агитация среди украинских солдат против войны. Так, большевики агитировали против империалистической войны ровно 100 лет назад. Если все больше украинцев, которые воюют за интересы украинских и западных капиталистов, будут также отказываться воевать или организовывать свои солдатские комитеты против войны, дело будет решено. А такая тенденция есть, она уже очевидна. Перспективы здесь могут быть две. Либо украинские силовики полностью сравняют с землей Донбасс и польют его кровью, либо случиться коренной перелом, и мы отбросим карателей за пределы молодых республик. Понимаете, уже невозможен мир на Донбассе под властью хунты. Потому что в случае поражения ополчения начнется период реакции, прямой геноцид и террор против населения. Причем местные «стукачи» в этом очень даже помогут. Вы можете представить себе Югославию единым государством, после того, как там произошла тотальная война? Это невозможно. Только по сравнению с югославской бойней, у нас нет ненависти в отношении к какому-то определенному народу, как это было у сербов к боснийцам и хорватам, а у тех – к сербам. Если каратели контролировали бы Донбасс, им бы пришлось постоянно здесь держать наготове военные части и спать с оружием. Потому что это не война русских против украинцев. Это война гражданская, где «хунтисты» воюют с антифашистами.
- Украинская армия уже не так слаба как в начале войны. Как тебе видится «изнутри» - справится ли ополчение? Удастся ли устоять Народным Республикам?
- Ополчение справится, потому что сейчас ополчение – это уже не только бойцы, но и весь оставшийся народ. Подсознательно практически каждый мобилизовал себя для борьбы. Любая мелочь, может оказаться неоценимой помощью, любая деталь – это общая народная борьба. Без народной поддержки ничего бы не было. Народ уже не хочет жить по-старому. Люди очень хотят мира и спокойствия, но все они начинают понимать, что с украинской властью будет террор и нищета.
- Есть ли возможность перейти в наступление?
- Контрнаступление будет, но не так быстро, как все этого хотят. Мы тоже этого хотим. Оборонная тактика злит многих. Нужно еще время.
- Ты был активным участником Антимайдана, членом левой организации «Боротьба», которая де-факто объявлена вне закона украинской властью. Сейчас твой город, где ты жил с семьей, занят войсками киевской хунты. Есть ли опасность для твоих родственников и товарищей? Они остались там или уехали?
- Естественно родственников я вывез еще раньше. Дядя также остался и помогает общей борьбе. Некоторые товарищи уехали, но и осталось немало.
- В СМИ очень много информации о том, что местные жители на Донбассе плохо идут в ополчение, не поддерживают его. Якобы большинство ополченцев – это какие-то пришлые боевики из России, чеченцы, осетины и т.д. Как ты считаешь, есть ли основания у таких сообщений?
- По этому вопросу я хотел бы более развернуто ответить. Во-первых жители Донбасса есть разные. Это ведь гражданская война. Подавляющее большинство, конечно, либо помогают всем возможным, либо просто пассивно поддерживает. Как пример, реакция населения на появление колонн ЛНР в том или ином городе. Люди машут рукой, кричат слова благодарности бойцам и так далее. Многие бабушки крестят проезжающих ополченцев. В общем везде чувствуется единство с народом. Мы все друг для друга свои. Но и есть небольшой «процентик» тех, кто ждет своего случая, чтобы сдать соседа в лапы украинской охранки, как это делают в Мариуполе. Есть также «процентик» тех, кому просто пофиг, лишь бы кто-то уже открыл банкомат в населенном пункте. Общие настроения донбассовцев радикализируются. Люди все больше стремятся к расправе над стукачами. Но ополчение, конечно, пресекает любые попытки самосуда.
Насчет интернационала в ополчении. В самом ополчении да, разные люди. И осетины, и чеченцы, и русские, и украинцы. Мы все интернационалисты и мы этим очень гордимся. Потому что если, не дай бог у одного из братьев случиться беда дома, эти же русские, украинцы, сербы и осетины, к примеру, придут на помощь к нему. В этом и есть суть интернационализма. Основной костяк ополчения составляют местные пацаны и мужики. Идут постоянно, и не всех берут. Даже дедушка, ветеран войны, хотел записаться. Было и такое. Мы всегда были очень мирными людьми в Донбассе. В процессе этой войны, многие стали воинами, умеющими защищать свою землю и свои идеи. Поэтому донбассовцев не победить, даже взяв города. Борьба не закончится, пока Донбасс не обретет свою независимость.
Да, здесь есть интернационалисты, а не наемники. Они у себя дома. Как это? – спросите вы. Легко. Донбасс – колыбель народов. Здесь очень много национальностей. У сербов только несколько районов, исторически ими заселенными. Кто бы сюда не приехал с миром, он найдет здесь свой дом. После этого он никогда уже не сможет забыть Донбасс. Мы все донбассовцы. Как мы иногда говорим – все мы разные, все мы красные (улыбается).
- Что мешает жителям Донбасса массово вступать в ополчение и защищать свою землю?
- На мой взгляд, это отсутствие четкой идейной линии, которую понимали бы люди. Это и страх потерять кружку пива по вечерам или погибнуть под огнем «Градов». Но была бы четкая идея, как у большевиков, скажем, было бы иначе. Ну и люди привыкли жить от выборов до выборов, выбирать между восточным и западным олигархом. Никто не ждал войны, и не было никаких организаций, которые бы по типу боевых комитетов в каждом населенном пункте были бы готовы к такому повороту. Мы живем не в начале ХХ-го, а в начале ХХI-го века. Поэтому и отвечать на вызовы времени, мы должны иначе. Важно найти этот ответ, обязательно правильный ответ. Недавние обращения «ополченца-коммуниста», полностью отвечают на многие вопросы и, как мне кажется, выражают позицию большинства бойцов ополчения. Да, с самого начала мы сражаемся против взбесившегося «украинства» и неонацизма. Причем под взбесившимся «украинством» я понимаю именно идеологию закомплексованной массы, которая идет на поводу у кукловодов, а не простых украинцев – наших братьев. Украинцев, которые против хунты много, но они бояться и у них нет самоорганизации. Устрашающая акция в Одессе 2 мая, где погибли и мои товарищи, «помогла» хунте придушить на время протесты за пределами Донбасса. Отвечу в завершение словами «ополченца-коммуниста»: «Если мы поднимем Красное знамя – мы выиграем эту войну». И добавлю. И поможем братьям-украинцам задушить фашистскую гадину, предоставив им самим дальше строить Украину без фашизма. Почувствовав, что мы можем сражаться с военной машиной, мы теперь уже понимаем не только против чего мы боремся, но и за что. Это ключ, который откроет сознание многих земляков, которые встанут на борьбу, уверен.
- Каким ты представляешь будущее Украины и Донбасса в случае победы?
- Я считаю, что Украина должна прийти к социализму без Донбасса. Мы можем быть крепкими союзниками. Но искоренить бандеровщину и найти путь к социализму украинцы смогут только тогда, когда Донбасс перестанут использовать в качестве «совкового монстра», который «оккупировал всю страну». Бандеровскую истерию подогревают всегда именно разжиганием ненависти между Востоком и Западом. Без Донбасса, бандеровцы быстро съедят сами себя, потому что ничего сделать не смогут для «процветания нации», а указать на кого-либо, обвинить «чужаков» не смогут. Тогда и на Западной Украине может возникнут «Лiвий рух», тогда бандеровщина умрет. Право на самоопределние – это обычное право людей, такое же как право выбрать тот или иной город для проживания.
- Многие говорят, что ДНР и ЛНР – это «белый проект», им руководят монархисты, русские националисты и подобная публика. Ты, как коммунист и интернационалист, поддерживаешь Народные Республики. Как ты думаешь, есть ли основания для левых поддерживать Новороссию? Сильны ли позиции левых в руководстве республики? Много ли левых в ополчении – среди рядовых бойцов и полевых командиров?
- Этот вопрос, наверное, становится центральным. В начале мужчины пошли защищать свои дома и семьи, не задумываясь всерьез об идеологии. Более того, поднять тогда людей на борьбу за власть народных Советов, было практически невозможно. Хотя внутренне практически все, как минимум, социалисты. Я имею ввиду некий «идеал», который хотели бы воплотить в жизнь обычные донбассовцы. Пусть даже на уровне разговоров на лавочке.
В ЛНР бойцов-ополченцев, которые считают себя коммунистами и интернационалистами очень много. Отмечу также роль «Рабочего фронта Луганщины» (бывший обком КПУ), члены которого отказались слушаться «официальное руководство партии» и открыто выступили за Республику. Поэтому и переименовались. Есть анархо-коммунисты, которые расстроились, что их «собратья» в Киеве вступили в сговор с откровенными неонацистами и с азартом принялись помогать им убивать наших соотечественников. Многие не состоят в организациях, а просто позиционируют себя как коммунисты и интернационалисты. Здесь такой котел, что никто даже не думает, кто из какой организации. Коммунист - и дело с концом. Никакого национализма в ЛНР нет. Донские казаки отлично взаимодействуют с коммунистами. Большинство казаков, которых я встречал, больше похожи на тех казаков, которые боролись за Донскую советскую республику. Да вспомнить только российский триколор, на котором была надпись «Антифа» (улыбается). Этот эпизод как раз и объясняет многое. Люди поднялись против угрозы украинского национализма, искали союзников против вооруженных радикалов. Россия всегда была «матерью» здесь, как ни крути. Поэтому был поднят флаг России. А вот антифашистская надпись символизирует вторую сторону, внутреннюю сущность народов Донбасса – не, национализм любой формы, а интернационализм и антифашизм.
Насчет командиров, нельзя сказать, что кто-то открыто заявляет, я мол коммунист. Но все не раз говорили о своих интернационалистических убеждениях, антифашистских взглядах. Например, Александр Мозговой, командир батальона «Призрак», не раз открыто говорил о борьбе с олигархами за интересы народа, доказывал свои слова делами. Никакого «белого проекта» нет, потому что он – полностью провальный для Донбасса. Исторически здесь дрались с белогвардейцами рабочие, полностью поддерживали Советскую власть. Ментально - все «красные», а не «белые». Война консолидирует людей, пробуждает в них историческую память, а затем и классовый интерес.
В завершение хочу сказать, что не сектантство, а диалектика помогает интернационалистам понять сущность ситуации, увидеть за причудливой формой - истинное содержание, сделать верный, пусть даже тяжелый выбор. И добавлю. Соотечественники, земляки. Помните, что ваши предки проливали на этой земле кровь за победу пролетариата, помните, что современный Донбасс построен неимоверными усилиям рабочего класса, победой над нацистами. Донбасс – настоящий памятник социалистического строительства. Вспомните кто вы. Не мутируйте, оставайтесь собой. Слава Донбассу и интернациональной солидарности трудящихся!
Беседовал Виктор Шапинов
Источник: http://borotba.org/krasnyj_opolchenec_artem-_ne_my_idem_voevat-_vojna_prishla_k_nam.html
