Проблема демократии и отношение к ней всегда были актуальны для всего консервативно-революционного движения, ибо оно обращалось к народным массам и их чаяниям. Народу, подобно божеству, рьяно поклонялись, в его бурлящей стихии черпали силы и его же запредельного гнева страшились. В фалангистском национал-синдикализме Испании с его центральной идеей традиционно-почвенного, народного и социального единства демократия понималась не менее критично и, что отрадно, объективно, о чём свидетельствуют многие высказывания и публицистические работы основателя и главы Испанской Фаланги Хосе Антонио Примо де Риверы. Хосе Антонио мучительно искал наиболее подходящий для испанской действительности, расколотой на противоборствующие группировки, «третий путь» между буржуазно-парламентской демократией и демократией марксистско-социалистической. Он вдумчиво анализировал западную демократию и зародившуюся в большевистской России государственно-коммунистическую систему, считавшую себя, как будто, тоже демократической.
Либерализм как государственную модель Хосе Антонио непримиримо отвергал, поскольку тот вконец деградировал и превратился в стороннего наблюдателя выборных интриг, распрей и баталий. Политические партии, его опора, стали не более чем послушными инструментами той или иной группы или класса. Парламент перестал быть властно-законодательным органом, так как стал площадкой для не утихающих партийных битв. И, наконец, самое печальное, на что указывал лидер Фаланги — это неведение дозволительных пределов демократии, которыми либералы пренебрегали, причём сознательно, как в прошлом, так и в настоящем.
Марксистский коммунизм Хосе Антонио отрицал ещё более жёстко, ибо его откровенно отталкивало поглощение человека аморфной идеологизированной массой, где растворяется всякая индивидуальность и, что особенно страшно, её живая бессмертная душа. Он сравнивал подобное бытие с муравейником и с низшими формами жизни. Ещё он подчёркивал, что он и его сторонники — антимарксисты, хотя, насколько известно, труды Карла Маркса и Фридриха Энгельса Хосе Антонио читал и неплохо разбирался в марксизме, обнаруживая в нём и немало положительного. Практическая «реализация» марксистской идеологии была враждебной для его христианского сознания.
Наиболее приемлемой и идеальной для Хосе Антонио Примо де Риверы формой демократии была органическая демократия, основывающаяся на ценностях Церкви и общества Традиции. Он полагал, что социум не есть простая совокупность отдельных индивидов, ставшая таковой по чьей-то капризной воле, ибо создаёт его не только сам человек, но и ещё такие социальные и территориальные единицы, как семья, муниципалитет и синдикат. Эти единицы нуждаются в прямом государственном представительстве, что и собиралась осуществить Фаланга как политическая сила. Фалангистское государство обязано было стать реальным, а не фиктивным, инструментом социально-национальной Испании, где ценятся и уважаются достоинство, неприкосновенность и свобода личности. Оно вмещало в себя как гражданский аскетизм и неукротимую энергию молодости, так и персоналистский социализм с его заботой о каждом человеке. В его отеческих границах синтез правого и левого обретал законченную форму через христианскую интеграцию материального и нравственно-религиозного порядка.
Семья, муниципалитет и синдикат — таковы главные слагаемые фалангистского демократизма, о необходимости которого неоднократно и поэтически-вдохновенно говорил Хосе Антонио и которому он честно, до конца дней своих, служил. Он верил в свободу человека и ради него вёл рыцарское сражение за социальную справедливость, ибо только благодаря ей народ, освобождённый от страданий, тягот и лишений, мог окончательно вернуться к духовному руководству Высшей Правды.
Подготовлено Алексеем Ильиновым по материалам сайта http://www.la-falange.com
