В течение более чем 70 лет Великая Октябрьская социалистическая революция была смыслообразующим фактором и осью Новейшей истории.
И не случайно в качестве идеологического прикрытия для погрома советского строя, затеянного "архитекторами" и "прорабами перестройки" во главе с М.Горбачевым, была использована революционная риторика. Это свидетельствует об укоренении в сознании советских людей революционной парадигмы.
После крушения Советского государства, в оборот были запущены уже сугубо антисоветские историографические конструкции.
На мой взгляд, необходимо выделить две наиболее распространенные из них - "западническую" и "белогвардейскую".
Классификация антисоветских концепций
Согласно "западнической" теории, социализм изначально есть социальное зло, Октябрьская революция и весь советский период истории - это аномалия, порожденная недоразвитыми народами, населяющих "Русское большое пространство" - евразийский континент.
Согласно "белогвардейской" модели, развитие европейской страны было насильственно прервано заговором изуверов-инородцев (иудеев), совершивших антинародный переворот и правивших с помощью террора, пока тиранический режим не разложился.
Как мы видим, "белогвардейская" модель является лишь разновидностью "западнической" пропагандистской доктрины.
Нужно сказать, что такого рода теории являются несостоятельными с точки зрения как светской, так и христианской историософии (то есть науки о философии истории).
В этом отношении, сторонники таких моделей, фактически воссоздают историографические конструкции древнехристианских гностических сект.
Напомним, что представители этих сект рассматривали исторический процесс в черно-белых тонах.
При этом собственную историю они изображали как проявление действий "сил света", в то время как история вне секты мыслилась как результат деятельности "сил тьмы".
В данном контексте, антизападный характер социалистической революции и советского строя, рассматривается в качестве продукта деятельности "сил тьмы", что, конечно же, вызывает резкое неприятие у "сил света", то есть Запада и его доморощенной "пятой колонны", всегда расценивавших западную цивилизацию, как высший культурно-исторический тип.
И здесь, было бы уместно вспомнить разумное предостережение Л.Н.Гумилева: "Смотреть на Россию как на пробел в человеческой истории, культуре и нравственности - это полнейший идиотизм".
Антисоветские теории на службе нацистской пропаганды: "Миф XX века" Альфреда Розенберга
В годы Второй мировой войны нацистская пропаганда использовала оба антисоветских мифа.
Так, "западническая" модель была синтезирована с "белогвардейской" идеологом национал-социализма Альфредом Розенбергом в книге "Миф XX века. Оценка душевных и духовных основополагающих битв нашего века".
Она вышла в 1935 г. в Мюнхене и стала идеологическим обоснованием нацистского "натиска на Восток".
Автор книги утверждает, что русское государство было создано германцами. Вследствие ослабления "арийского" начала, Русь была оккупирована азиатскими кочевыми племенами - монголами.
Возрождение "арийского" (европейского) начала произошло во время правления Петра Великого, который превратил Россию в классическое европейское государство.
Но победа Октябрьской революции, ознаменовала очередное восстание на Руси монгольского, а заодно и иудейского элемента против арийского начала.
Это восстание автор объяснял ненавистью кочевников и семитов ко всему расово чистому. Именно в целях освобождения нашего народа от азиатчины и еврейства, Адольф Гитлер и решил осуществить "цивилизаторскую миссию" на Святую Русь.
Галицийский фашизм
Этот же пропагандистский миф был взят на вооружение и ультраправой террористической украинской организацией ОУН-УПА.
Ее идеологи доказывали, что ОУН-УПА - это организация истинных "європейців-українців" ведущая, на стороне "цивилизованной" Европы, "національно-визвольну боротьбу" против орд русских "варваров", которые, под руководством красных "комиссаров-иудеев", угрожают самим основам западной "христианской" цивилизации.
В фарватере этого движения стала Украинская греко-католическая церковь, благословившая "цивилизаторскую миссию" германцев против азиатских "недочеловеков", что впоследствии и послужило причиной ее ликвидации в 1946 г.
"Русская освободительная армия"
"Белогвардейская" модель была использована нацистами с целью пропагандистского обеспечения деятельности Русской освободительной армии (РОА) генерала Власова, а также для привлечения в свои ряды белой эмиграции.
Благодаря этому, нацистам удалось привлечь к сотрудничеству некоторых священнослужителей Русской Православной Церкви За границей (РПЦЗ), поддержавших Гитлера в его войне против "безбожного большевизма" и "продавшейся", по их мнению, Сталину "сергианской" Русской Православной Церкви.
Эксплуатация традиций европейского антисемитизма
Кроме того, нацисты использовали эту модель для привлечения на свою сторону покоренных европейских народов.
Используя укоренившуюся в Европе традицию антисемитизма, геббельсовская пропаганда принялась изображать Советскую Россию как страну победившего еврейства.
Такой подход был заложен в книге сподвижника А.Гитлера, баварского драматурга Дитриха Эккарта с одиозным названием "Большевизм от Моисея до Ленина", вышедшей в свет после смерти автора в 1925 г.
По этой причине, в качестве идеологического лозунга для борьбы против нашей Родины, был выдвинут призыв фельдмаршала Манштейна: "...искоренить раз и навсегда еврейско-большевистский строй", которому последовали многие "просвещенные" европейцы.
Провал антисоветской пропагандистской кампании
Провал нацистской пропагандистской кампании и последующий разгром немецко-фашистской коалиции обнажил идеологическое банкротство антисоветских пропагандистских мифов.
Несмотря на тяжелейшие годы гражданской войны, политику "военного коммунизма", принудительную коллективизацию и форсированную индустриализацию, голод, репрессии и другие социальные катаклизмы, наш народ проявил удивительную стойкость и единодушие.
Тем самым, показав, что на момент нацистского вторжения, в Советском Союзе фактически было восстановлено традиционное (солидарное) общество.
Новый этап идеологической войны
После окончания Второй мировой войны, антисоветские модели были взяты на вооружение новой империей, рвущейся к мировому господству - США.
"Западническая" модель стала интенсивно культивироваться в так называемых институтах "советологии", созданных в эпоху "холодной войны".
"Белогвардейская" модель была использована для дискредитации "инородческой" красной власти, "запятнавшей" себя кровью "белых патриотов".
На мой взгляд, успешное внедрение и последующая активизация в массовом общественном сознании антисоветских историографических конструкций, были обусловлены тем, что официальная советская наука, пытаясь дать отпор идеологической агрессии, упускала из виду консервативный (национальный) характер Октябрьской революции и всего советского периода истории.
К сожалению, советская историография так и осталась на позициях "законсервированного" (то есть творчески застывшего) марксизма.
Разорвав историю на антагонистические периоды "до" и "после" Октября, она так и не смогла создать целостную концепцию нашей истории, в которой советский период был бы рассмотрен как органическая часть общей истории нашего народа.
Такая позиция привела к отторжению советской истории в кругах патриотически-настроенной части нашего народа.
В итоге, наибольшее распространение среди православных христиан получил "белогвардейский миф".
Несостоятельность "белогвардейского мифа"
Вокруг Белой Армии был создан ореол борцов за реставрацию "единой и неделимой России" с ее государственной идеологией "официального народничества", выраженной в триаде "Православие. Самодержавие. Народность" (эта теория была выдвинута в 30-х гг. XIX в. министром народного просвещения князем С.С.Уваровым).
Во многом, этому способствовала сама официальная советская пропаганда, клеймившая белогвардейцев как "контрреволюционеров" и "монархистов": "Белая Армия, черный барон снова готовят нам царский трон".
Как известно, на стороне Белого движения были не только значительные круги духовенства, но и существовали целые белогвардейские воинские подразделения, - "полки Богородицы" и "полки Иисуса".
Инициаторами их формирования в армии Колчака был томский епископ Сильвестр, в армии Деникина - митрополит Платон и т.д.
В итоге, гражданская война стала рассматриваться как борьба православных "белогвардейцев-патриотов" - сторонников восстановления монархической формы правления, против безбожных "комиссаров-космополитов".
Этот исторический миф прочно вошел в сознание большинства православных верующих, и интенсивно культивируется провластными масс-медиа, особенно во время предвыборных кампаний.
О религиозности "белых"
При рассмотрении вопроса о религиозности белогвардейцев, многое здесь могут прояснить воспоминания бывшего епископа Русской армии и флота при бароне П.Н.Врангеле митрополита Вениамина (Федченкова).
Об отношении к религии белогвардейского движения митрополит высказывается однозначно: движение "не ставило себе задачей защиту веры".
Далее митрополит приводит такой эпизод: "Генерал Кутепов в присутствии генерала Врангеля в вагоне рассказывал ему и мне очень характерный случай".
Когда был обсужден вопрос о целях войны, дошли и до веры. По старому обычаю говорилось: "За веру, царя и отечество". Хотели включить первую формулу и теперь.
Но генерал Деникин, как "честный солдат", запротестовал, заявив, что это было бы фальшивой пропагандой, поскольку на самом деле этого нет в движении.
С ним согласились, и пункт о вере был выброшен из проекта. Такая откровенность делает честь прямоте генерала, но она показывает, что в белом движении этого религиозного пункта не было, а если пользовались им позже, то лишь в качестве антибольшевистской пропаганды".
Что касается религиозности рядовых белогвардейцев, то митрополит подчеркивал: "...у многих эта вера была прохладная, как проявление традиции старого быта ушедшего строя и, конечно, как противоположение безбожным большевикам".
Поэтому другой участник белого движения старообрядец В.П.Рябушинский, в разговоре с митрополитом, был вынужден признать: "Владыка! Мы такие же большевики, как и они! Только они - красные большевики, а мы - белые большевики!".
Говоря о партии большевиков, нужно признать, что множество из них были атеистами и не скрывали своих антирелигиозных убеждений.
Однако основной костяк Красной армии составляли крестьяне. А ведь именно крестьянство во все века было главным хранителем и выразителем православной веры на Руси.
Поэтому, как свидетельствуют донесения воинских частей в политуправление РККА о состоянии религиозности среди красноармейцев, бойцы Красной Армии в большинстве своем носили крестики и молились Богу.
Помимо этого, часть красных командиров была не только лояльно настроена к Церкви, но и участвовала в проведении церковных праздников.
Поэтому было бы некорректным рассматривать гражданскую войну как борьбу "белых православных воинов" против "красных безбожников".
Ведь в те страшные годы по разные стороны баррикады оказались и верующие люди. К сожалению, таков удел любой гражданской, братоубийственной войны...
Кто развалил русскую армию?
Сторонники "белогвардейской" исторической модели, обвиняющие большевиков в уничтожении великого государства, упускают из виду тот факт, что Октябрьской революции предшествовала революция Февральская, в результате которой, к власти пришло прозападное буржуазное Временное правительство, к тому же, связанное масонской клятвой верности со своими европейскими "братьями".
Сегодня принято утверждать, что именно большевики своей пропагандой разложили русскую армию.
На самом же деле, как отмечает в своей работе "Февраль 1917. Трагическое распутье России". С.Г.Кара-Мурза: "После краха монархии начался распад империи, вызванный разрушением центра.
Прежде всего, сепаратизм поразил армию. Еще до Февраля были созданы национальные части - латышские батальоны, Кавказская туземная дивизия, сербский корпус.
После Февраля был сформирован чехословацкий корпус, было разрешено создание "Украинского полка имени гетмана Мазепы".
Началась "украинизация" армии (солдаты отказывались идти на фронт под хитрым предлогом: "Пiдемо пiд українським прапором").
В конце лета 1917 г. разгорелась борьба за Черноморский флот, на кораблях поднимали украинские флаги, с них списывали матросов-неукраинцев.
Восстанавливать империю (в облике СССР) пришлось большевикам - нигде Красную армию не воспринимали как иностранную".
На ложность такого суждения также указывал в своей работе "Очерки русской смуты" генерал Деникин, которого никак не заподозрить в симпатиях к "красным": "Было бы, однако, неправильно говорить о непосредственном влиянии печати (имеется в виду большевистская печать - прим. авт.) на солдатскую массу. Его не было...
Печать оказывала влияние главным образом на полуинтеллигентскую часть армейского состава".
Что касается миллионов рядовых солдат, то в их сознании, отмечал генерал: "преобладало прямолинейное отрицание: "Долой!" Долой... вообще все опостылевшее, надоевшее, мешающее так или иначе утробным инстинктам и стесняющее "свободную волю" - все долой!"
Об этом же заявлял в своих воспоминаниях перешедший на сторону большевиков генерал от кавалерии А.А.Брусилов.
По его словам русских солдат "совершенно не интересовал Интернационал, коммунизм и тому подобные вопросы, они только усвоили себе начала будущей свободной жизни".
Еще 16 июля 1917 г., в присутствии Главы Временного Правительства Керенского, Деникин заявил: "Когда повторяют на каждом шагу, что причиной развала армии послужили большевики, я протестую. Это неверно. Армию развалили другие..." И далее генерал сказал: "Развалило армию военное законодательство последних месяцев".
Деникин имел в виду "Приказ N1" Центрального исполнительного комитета (ЦИК) Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов (где большевики, на тот момент, не играли никакой роли - прим. авт.).
Его автором был секретарь ЦИК, адвокат Н.Д.Соколов (1870-1928), считавшийся одним из столпов русского масонства.
Соколов специализировался на судебной защите различного рода террористов. Именно он и помог Керенскому сделать карьеру адвоката, а затем войти в большую политику.
Другим законодательным актом был "Приказ по армии и флоту" ("декларация прав солдата") военного и морского министра Временного Правительства А.Керенского, ставших надгробной плитой на могиле русской армии.
Впоследствии генерал А.И.Деникин писал, что "эта "декларация прав"... окончательно подорвала все устои армии".
После принятия этих документов, началось массовое дезертирство солдат. Дезертиры, по дороге с фронта, наряду с другими криминальными элементами, грабили православные храмы и монастыри.
Одной из первых жертв тогдашней смуты стал сельский священник из-под Орла Григорий Рождественский, который был зверски убит отнюдь не большевиками, а беглыми дезертирами.
Как раз в те дни проходил Поместный Собор Русской Православной Церкви. Его участники обратились к народу с воззванием о прекращении грабежей: "Опомнитесь, православные христиане!.. Гнев Божий уже открылся над страной нашей, меч его занесен над нашим народом: война, разорение и голод угнетают жителей городов и сел. Поспешите принести покаяние в наших грехах, в нашем нерадении, развращении и в тех позорных грабежах, которыми осквернена священная земля Русская в нынешнем году".
Коснулись эти события и армейских верхов. Так, в армии была проведена радикальная чистка командного состава.
Об этом писал Деникин: "Военные реформы начались с увольнения огромного числа командующих генералов...
В течение нескольких недель было уволено... до полутораста старших начальников" (то есть около половины генералов).
На главные же посты были назначены антимонархисты - Л.Г.Корнилов, А.В.Колчак, и сам А.И.Деникин.
Организаторы Февральской революции
Как отмечает С.Г.Кара-Мурза: "...беспочвенны обвинения большевиков за то, что "мы потеряли ту Россию"... в тот момент расчет Запада был на то, что вместо царя у власти встанет прозападный либеральный режим.
Ленин писал в марте 1917 г. то, что было тогда всем известно: "Весь ход событий февральско-мартовской революции показывает ясно, что английское и французское посольства с их агентами и "связями", давно делавшие самые отчаянные усилия, чтобы помешать сепаратным соглашениям и сепаратному миру Николая Второго с Вильгельмом, непосредственно организовывали заговор вместе с октябристами и кадетами, вместе с частью генералитета и офицерского состава армии и петербургского гарнизона особенно для смещения Николая Романова".
Революция победила так быстро и бескровно потому, что на время возник союз сил, имевших совершенно разные цели - прозападной буржуазии и Антанты, желавших продолжения войны, с массовым народным движением, желавшим мира.
Как известно, большевики не сыграли заметной роли в Февральской революции - их соединение со стихийным общинным крестьянским и солдатским коммунизмом произошло летом 1917 г.
А в Феврале большую роль сыграла Дума и политическое масонство, которое в то время оказывало сильное влияние на правящую верхушку и генералитет.
В 1912 г. в масоны был принят А.Ф.Керенский, который в 1915 г. стал руководителем масонства.
Как вспоминает в 1928 г. один из главных масонов, меньшевик М.Гальперин, "выступления кадетов-масонов в думской фракции и даже в ЦК кадетской партии были всегда координированы со взглядами Верховного Совета...
Очень характерной для большинства членов организации была ненависть к трону, к монарху лично за то, что он ведет страну к гибели...
Конечно, такое отношение к данному монарху не могло не переходить и в отношение к монархии вообще, в результате чего в организации преобладали республиканские настроения, можно сказать, что подавляющее большинство членов были республиканцами".
Сразу после Октябрьской революции большинство масонов присоединились к Белому движению, видные масоны входили в белогвардейские правительства" ("Февраль 1917. Трагическое распутье России". Журнал "Русский дом" N3 2002 г.).
На членство в подрывных масонских организациях "детей Февраля" также указывает в своей работе "Черносотенцы и революция" В.Кожинов: "Решающая его (то есть масонства) роль в Феврале обнаружилась со всей очевидностью, когда - уже в наше время - было точно выяснено, что из 11 членов Временного правительства первого состава 9 (кроме А.И.Гучкова и П.Н.Милюкова) были масонами.
В общей же сложности на постах министров побывало за почти восемь месяцев существования Временного правительства 29 человек, и 23 из них принадлежали к масонству!
Ничуть не менее важен и тот факт, что в тогдашней "второй власти" - ЦИК Петроградского Совета - масонами являлись все три члена президиума - А.Ф.Керенский, М.И.Скобелев и Н.С.Чхеидзе - и два из четверых членов Секретариата К.А.Гвоздев и... Н.Д.Соколов (двое других секретарей Совета - К.С.Гриневич-Шехтер и Г.Г.Панков - не играли первостепенной роли).
Поэтому так называемое двоевластие после Февраля было весьма относительным, в сущности, даже показным: и в правительстве, и в Совете заправляли люди "одной команды"...
Идеалы белогвардейского движения
Какие же идеалы исповедывали лидеры белогвардейского движения? На этот вопрос можно найти ответ в работе С.Г.Кара-Мурзы "Не единожды солгав...": "Биограф А.И.Деникина Лехович определял взгляды лидера "белого движения" как "либерализм".
По его словам, Деникин надеялся на то, что "кадетская партия сможет привести Россию к конституционной монархии британского типа".
Так что у него "идея верности союзникам (Антанте) приобрела характер символа веры". То есть, когда Деникин был практическим носителем "белого идеала", он сознательно работал на Запад, против российской государственности...
Монархисты (в основном кадровые офицеры, которых к концу войны осталось немного - два-три на полк) составляли в Белой армии ничтожное меньшинство, оттесненное почти в подполье - в армии Колчака действовала "тайная организация монархистов", а в армии Деникина, согласно его собственным воспоминаниям, монархисты вели "подпольную работу".
Белое офицерство - разночинная мелкобуржуазная интеллигенция, пришедшая в армию во время мировой войны.
Во всех созданных "белыми" правительствах верховодили деятели политического масонства России, которые были непримиримыми врагами монархии и активными участниками Февральской революции.
Даже антисоветский историк М.В.Назаров... говорит определенно: "При всем уважении к героизму "белых" воинов следует признать, что политика их правительств была в основном лишь реакцией Февраля на Октябрь - что и привело их к поражению так же, как незадолго до того уже потерпел поражение сам Февраль"...
Нужно, наконец, признать важнейший факт: "белые" и "красные" - это "война Февраля с Октябрем".
Иначе нас так и будут водить за нос, опираясь на надежные "белые" источники, говорить определенно: "Невозможно оспорить, что гражданской войной руководили отнюдь не монархисты, а либералы (прежде всего - кадеты) и революционеры, несогласные с большевиками (главным образом - эсеры)".
Россия в 1918 г. уже не стояла перед выбором: самодержавие - или Советы. Против "красных" выступали березовские да собчаки начала века вместе с кровавым мясником Б.Савинковым... (можно лишь добавить, что исповедовавшие формулу "Православие. Самодержавие. Народность" черносотенные общественно-политические организации сошли с политической сцены уже во время Февральского переворота 1917 г.
В этом отношении, более чем знаковым событием стало присоединение к кадетам одного из главных идеологов этого движения В.М.Пуришкевича летом 1917 г. Затем, в 1918 г., он перешел на сторону Добровольческой армии).
Другая представительная фигура "белого" движения - адмирал А.В.Колчак, поставленный англичанами и США Верховным правителем России.
О русском народе он писал как оголтелый перестроечный русофоб: "Обезумевший дикий (и лишенный подобия), неспособный выйти из психологии рабов народ".
При Колчаке в Сибири с этим народом вытворяли такое, что даже "белые" генералы слали Колчаку проклятия по "прямому проводу".
После Октября он (кстати, выдвиженец эсеров) патетически восклицал, что хотел бы быть рядовым британской армии. Колчак писал: "Я оказался в положении, близком к кондотьеру" (наемному военачальнику). Кондотьеру, воюющему против своей страны...
К концу 1917 г. сторонников царской России как политической силы вообще не осталось. В Учредительном собрании 85% мест получили разные революционные социалистические силы.
А кадеты (буржуазные либералы) получили всего 17 мест из 707. Даже меньшевики, хотя и были марксистами и социалистами, - имели всего 16 мандатов, потому воспринимались как союзники западников.
Так что подлинная борьба шла не между большевиками и "старой Россией", а между разными отрядами революционеров: между западниками либерального и социал-демократического толка ("белыми") и между выразителями, в терминологии Макса Вебера, "архаического крестьянского коммунизма" ("красными")... (вспомним, что знаменитый "белый" военачальник, генерал-лейтенант Я.А.Слащов-Крымский назвал Белую армию "мешаниной кадетствующих и октябриствующих верхов и меньшевистско-эсерствующих низов").
"Белые" унаследовали остатки государственного аппарата, имели полную поддержку имущих классов России и Запада (вплоть до прямой интервенции).
Они овладели почти всей территорией России, кроме пятачка в центре (осенью 1918 г., территория Советской России сократилась до пределов Великого княжества Московского начала XVI в.).
Почему же они в итоге проиграли Красной армии, "обутой в лапти"? Потому, что крестьяне им сплели миллион лаптей. А "белым" не сплели. И им пришлось просить ботинки и обмотки у англичан.
"Белые" шли по России как завоеватели. По словам "белого" историка А.Зайцева, вслед за "белыми" шла "волна восставших низов".
По выражению западных историков, в России тогда возникло "межклассовое единство низов", которые отвергли проект "белых".
Отвергли в целом, а не по мелочам. И не из-за "белого террора", хотя и в терроре "белые" отличились. Дела "просвещенного правителя" Колчака смутили даже белочехов.
13 ноября 1919 г. они издали меморандум: "Под защитой чехословацких штыков местные русские военные органы позволяют себе действия, перед которыми ужаснется весь цивилизованный мир. Выжигание деревень, избиение мирных русских граждан... и т.д."
Напомним, что Колчак расстрелял депутатов Учредительного собрания, съехавшихся в Омск. Вот вам и "матрос Железняк"! Согласитесь, разгон и расстрел - не одно и то же.
Ненависть низов (в основном крестьянства) и верхушки "белых" была взаимной и принимала почти расовый характер.
Об этом пишет в своих воспоминаниях "Очерки русской смуты" Деникин. Той же ненавистью к русскому простонародью дышат и "Окаянные дни" Бунина. "Красные" же (Чапаев или Щорс) были с ними "одной расы".
Так что не патриотизм двигал "белыми", а социальный расизм. И в буржуазии Запада видели они спасение от своего простонародья. Перечитайте Бунина, наконец!
"Вчера были у Б. Собралось порядочно народу - и все в один голос: немцы, слава Богу, продвигаются, взяли Смоленск и Бологое... После вчерашних вечерних известей, что Петербург уже взят немцами, газеты очень разочаровали..."
Чем шире становился известен проект "белых", тем уже становилась их социальная база среди русских в целом.
Даже на пике успеха "белых" М.М.Пришвин, сам в то время убежденный антикоммунист, писал: "Сейчас все кричат против коммунистов, но по существу - против "монахов", а сам "монастырь-коммуна" в святости своей признается и почти всеми буржуями".
Проект "белых", даже если бы им в первые месяцы удалось задушить Советскую власть, означал бы длительную тлеющую, со вспышками, Гражданскую войну.
Он был отвергнут крестьянами, составлявшими в то время 85% населения России. А крестьяне в то время и обладали возможностями для сопротивления, длительного и упорного.
Рано или поздно они "сожрали" бы "белых", как за два месяца сожрали Колчака в Сибири без всякой Красной армии.
Но до этого Россия была бы обескровлена несравненно больше, чем при организованном устранении "белых" Красной армией.
Хватит дурить голову пресловутым "белым патриотизмом"! Это слишком дешевый и пошлый миф.
Отвечая на обвинения "белых" однокашников, бывший начальник штаба Верховного главнокомандующего России, служивший в Красной армии, генерал Бонч-Бруевич писал: "Суд истории обрушится не на нас, оставшихся в России и честно исполнявших свой долг, а на тех, кто препятствовал этому, забыв интересы своей Родины и пресмыкаясь перед иностранцами, явными врагами России в ее прошлом и будущем".
А еще он писал: "Скорее инстинктом, чем разумом, я тянулся к большевикам, видя в них единственную силу, способную спасти Россию от развала и полного уничтожения" (газета "Завтра" N46 (363) от 14.10.2000 г.).
Таким образом, Октябрьская революция была реакцией на Февраль, протестом народных масс против процесса "переваривания" Руси Западом и его доморощенными приспешниками.
И не случайно власть Временного правительства пала фактически бескровно. Кровавые события разыгрались потом, когда дети Февраля организовали Белую Армию, с целью вернуть себе утраченную власть.
Напомним, что Добровольческую армию создали Л.Г.Корнилов и М.В.Алексеев. Не кто иной, как Л.Г.Корнилов 7 марта в Царском селе арестовал царицу и детей Николая II.
Что касается генерала Алексеева, то с августа 1915-го до февраля 1917-го он был начальником штаба Верховного главнокомандующего, то есть Николая II.
После Февральского переворота, уже 8-го марта, он лично заявил Николаю II в Могилеве: "Ваше Величество должны себя считать как бы арестованным".
Впоследствии при Временном правительстве Алексеев был возведен в ранг Верховного главнокомандующего.
Почему же крестьяне "сплели миллион лаптей" Красной Армии, благодаря чему большевикам удалось удержать власть?
Традиционалистский аспект Октябрьской революции: русификация марксизма
На мой взгляд, большевики одержали победу только потому, что сумели переложить марксистскую концепцию на язык традиционного общества и тем самым, привлечь на свою сторону значительные слои нашего народа.
Эту мысль выразил выдающийся русский философ Н.А.Бердяев: "Русский коммунизм трудно понять вследствие двойного его характера.
С одной стороны он есть явление мировое и интернациональное, а с другой - явление русское и национальное...
Только в России могла произойти коммунистическая революция... И вряд ли такого рода коммунистическая революция возможна в странах Западной Европы, там, конечно, все будет по иному...
Ленин был типически русский человек. В его характерном, выразительном лице было что-то русско-монгольское...
Он соединял в себе черты Чернышевского, Нечаева, Ткачева, Желябова с чертами великих князей московских, Петра Великого и русских государственных деятелей деспотического типа.
В этом оригинальность его физиономии. Ленин был революционер-максималист и государственный человек... Он совершал революцию во имя Маркса, но не по Марксу...
В это время иллюзии революционного народничества были изжиты, миф о народе-крестьянстве пал. Народ не принял революционной интеллигенции.
Нужен был новый революционный миф. И миф о народе был заменен мифом о пролетариате. Марксизм разложил понятие народа, как целостного организма, разложил на классы с противоположными интересами.
Но в мифе о пролетариате по-новому восстановился миф о русском народе. Произошло как бы отождествление русского народа с пролетариатом, русского мессианизма с пролетарским мессианизмом. Поднялась рабоче-крестьянская, советская Россия.
В ней народ-крестьянство соединился с народом-пролетариатом вопреки всему тому, что говорил Маркс, который считал крестьянство мелкобуржуазным, реакционным классом.
Ортодоксальный, тоталитарный марксизм запретил говорить о противоположности интересов пролетариата и крестьянства.
На этом сорвался Троцкий, который хотел быть верен классическому марксизму. Крестьянство было объявлено революционным классом, хотя советскому правительству приходится с ним постоянно бороться, иногда очень жестоко.
Ленин вернулся по-новому к старой традиции русской революционной мысли. Он провозгласил, что промышленная отсталость России, зачаточный характер капитализма есть великое преимущество социальной революции.
Не придется иметь дело с сильной, организованной буржуазией. Тут Ленин принужден повторить то, что говорил Ткачев, а отнюдь не то, что говорил Энгельс.
Большевизм гораздо более традиционен, чем это принято думать, он согласен со своеобразием русского исторического процесса. Произошла русификация... марксизма" (Н.А.Бердяев. "Истоки и смысл русского коммунизма". М., 1990).
По мнению Н.А.Бердяева, победа русского коммунизма была обусловлена тем, что он оказался правопреемником духовных традиций нашего народа: "Он воспользовался свойствами русской души, во всем противоположной секуляризированному буржуазному обществу, ее религиозностью, ее догматизмом и максимализмом, ее исканием социальной правды и царства Божия на земле, ее способностью к жертвам и к терпеливому несению страданий, но также к грубости и жестокости, воспользовался русским мессианизмом, всегда остающемся, хотя бы и в бессознательной форме, русской верой в особые пути России...
Он соответствовал отсутствию в русском народе римских понятий о собственности и буржуазных добродетелях, соответствовал русскому коллективизму, имевшему религиозные формы" (Н.А.Бердяев. Указ. соч.).
Таким образом, Октябрьская революция ознаменовала собою возврат, но уже на ином идейно-теоретическом уровне, к нормам и ценностям традиционного общества, утраченным в эпоху Февраля.
Это свидетельствует о том, что в октябре 1917 г. на Руси произошла "консервативная революция".
Напомню, что термин "революционный консерватизм" впервые употребил в 1875 г. русский славянофил Ю.Ф.Самарин.
Этот же термин использовал и Ф.М.Достоевский для характеристики своих взглядов. Посредством его, русские "консервативные революционеры" ("почвенники") указывали на необходимость самобытного пути исторического развития Руси.
Что касается самого термина "консервативная революция", то, впервые, он был употреблен в 1921 г. немецким писателем Томасом Манном, который, лишь перефразировал выражение славянофила Ю.Самарина.
На идеологическом уровне. Выразилось в тотальном неприятии западной (буржуазной) системы ценностей с ее культом потребительского индивидуализма, "гражданского общества", как общества автономных и самодостаточных индивидов, и ориентации на традиционные (общинные, коллективистские) ценности нашего народа.
Антирелигиозный и богоборческий характер революции был обусловлен абсолютизацией теории классовой борьбы, лежащей в основе классического марксизма.
Отождествив Православие с конкретной общественно-экономической формацией (капитализмом), большевики стали рассматривать Церковь как инструмент идеологического господства буржуазии.
Применение к феномену религиозной веры марксистской методологии, привело к политике "борьбы с религиозными предрассудками", которая стала проводиться в рамках борьбы новой власти с "буржуазными пережитками" как таковыми.
На это указывал в своей вышеуказанной книге Н.А.Бердяев: "Цели антирелигиозной пропаганды требуют рассмотрения религии исключительно как орудия классового угнетения. Всякая другая точка зрения на религию признается буржуазной".
К сожалению, некритическое восприятие марксистской политэкономии не позволило многим большевикам увидеть принципиально антибуржуазный характер Православия.
Ведь Православие отрицает представление о том, что богатство является признаком "богоизбранности".
И если католицизм и протестантизм традиционно ориентируются на философию индивидуализма, то Православная Церковь всегда отстаивала принцип соборности.
Именно поэтому провозглашенный Советской властью лозунг коллективизма нашел отклик в сердцах миллионов людей.
Ведь он, пускай и в обмирщенной форме, но в наибольшей степени соответствовал традиционной системе ценностей нашего народа, воспитанного Церковью на началах подлинного христианского миропонимания.
"Идея общежития как совместного жития в полной любви, единомыслии и экономическом единстве, - назовется ли она по-гречески киновией или по латыни - коммунизмом, всегда столь близкая русской душе и сияющая в ней как вожделеннейшая заповедь жизни, была водружена и воплощена в Троице-Сергиевой Лавре преподобным Сергием и распространялась отсюда, от Дома Троицы..." (священник Павел Флоренский. Цит. по: "Сергий Радонежский". М., 1991).
На политическом уровне. Выразилось в воссоздании централизированного автократического (от греч. авто - само, и кратос - власть, то есть самодержавного) управления, - вертикали власти, и единого геополитического тела Евразии, - горизонтали власти.
Крушение царской власти вовлекло русское общество в грандиозный, по своим масштабам, процесс, который было бы уместно охарактеризовать как "война всех против всех" ("молекулярная война" в терминологии итальянского марксиста Антонио Грамши).
Начался широкомасштабный "русский бунт", который угрожал уничтожением самого института государственной власти.
Поэтому в годы гражданской войны и Белая и Красная армии боролись, прежде всего, за сохранение самой государственности.
Белые, так же как и красные, выступали за воссоздание сильной державы, хотя сами были повинны в ее разрушении в эпоху Февраля.
Именно большевики оказались единственной политической силой способной создать подлинно независимое государство, не подчиненное политическим интересам иноземных стран.
Тем самым, они выступили в качестве "собирателей земель русских" в тяжкую годину войны и разрухи.
Этим, они и отличались от прозападных марионеточных правительств белых армий Колчака и Деникина.
По этой причине в 1920 г., в своем рапорте П.Н.Врангелю, генерал-лейтенант Белой армии Я.А.Слащов-Крымский так охарактеризовал смысл борьбы белогвардейцев: "Лозунги русского патриотизма на службе Франции". А уже в 1921 г. он обратился с просьбой о принятии его в Красную армию...
Можно также вспомнить, слова выдающегося русского крестьянского поэта Николая Клюева, который заявлял: "В комиссарах дух самодержавья", указывая, тем самым, на государственнические способности партии большевиков.
Эту же мысль мы находим в "Книге воспоминаний" великого князя и выдающегося адмирала Александра Михайловича: "Положение вождей Белого движения стало невозможным.
С одной стороны, делая вид, что они не замечают интриг союзников, они призывали... к священной борьбе против Советов, с другой стороны - на страже русских национальных интересов стоял не кто иной, как интернационалист Ленин, который в своих постоянных выступлениях не щадил сил, чтобы протестовать против раздела бывшей Российской империи..."
Об этом же заявляет в своей книге "Черносотенцы и революция" В. Кожинов: "Россия погрузилась в хаос полнейшего безвластия до тех пор, пока большевики посредством жесточайшей диктатуры не восстановили государство, - и это был, без сомнения, единственно возможный выход из создавшегося положения...".
На экономическом уровне. Провозглашенная большевиками теория социалистической революции и последующего построения социализма в отдельно взятой стране обозначала отказ от экономического либерализма.
Именно такая модель экономического развития господствовала в России накануне Октябрьской Революции.
На это указывал Председатель Совета министров царской России граф С.Ю.Витте в своей работе "Национальная экономика и Фридрих Лист": "Мы, русские, в области политической экономии, конечно, шли на буксире Запада, а потому при царствовавшем в России в последние десятилетия беспочвенном космополитизме нет ничего удивительного, что у нас значение законов политической экономии и житейское их понимание приняли нелепое направление.
Наши экономисты возымели мысль кроить экономическую жизнь Российской империи по рецептам космополитической экономики. Результаты этой кройки налицо".
Как отмечает в своей книге "Советская цивилизация" С.Г.Кара-Мурза: "...в России развивалась та самая "дополняющая Запад" промышленность, почти целиком принадлежащая иностранному капиталу, за которую сегодня ратует Чубайс.
Вот каково было положение к 1910 г. В металлургии банки владели 88% акций, 67% из этой доли принадлежало парижскому консорциуму из трех банков, а на все банки с участием (только участием!) русского капитала приходилось 18% акций.
В паровозостроении 100% акций находилось в собственности двух банковских групп - парижской и немецкой.
В судостроении 96% капитала принадлежало банкам, в том числе 77% - парижским.
В нефтяной промышленности 80% капитала было в собственности у групп "Ойл", "Шелл" и "Нобель". В руках этих корпораций было 60% всей добычи нефти в России и 3/4 ее торговли.
В дальнейшем захват российской промышленности и торговли иностранным капиталом не ослабевал, а усиливался.
В 1912 г. у иностранцев было 70% добычи угля в Донбассе, 90% добычи всей платины, 90% акций электрических и электротехнических предприятий, все трамвайные компании и т.д.
При сумме государственных доходов России в 1906 г. 2,03 млрд. руб., государственный долг составил 7,68 млрд., причем на 3/4 это был внешний долг.
Дефицит госбюджета в России составлял почти 1/4 доходов и покрывался займами. Финансовое положение государства было крайне неустойчивым...
С этим положением царское правительство справиться не смогло. Но в таком же состоянии были дела и при Временном правительстве - восстановление экономического и политического суверенитета России было невозможно без того, чтобы затронуть интересы иностранного капитала, который вступил в союз с отечественным криминальным капиталом. А пойти на это либералы, понятное дело, не могли...
Таким образом, в динамично развивающемся "современном" секторе хозяйства, - промышленности - о котором обычно только и говорят антисоветские идеологи, в России при активном участии западного капитала формировалась специфическая экономика периферийного капитализма.
Но известно, что когда западный капитализм вторгается в иную культуру и превращает ее в свою периферию, происходит резкий разрыв между хозяйственной и социальной структурой общества, - и ни о каком здоровом национальном развитии при этом не может быть и речи".
Эту же мысль выразил в своей работе "Новый мировой порядок" профессор Гарвардского университета Наум Чомски: "Из-за своих размеров экономическое подчинение России Западу началось позднее, но в 19 веке этот процесс уже шел вовсю.
Большевистский переворот в октябре 1917 г. вырвал СССР из этой ловушки, на что Запад ответил немедленной военной интервенцией".
Этим и объясняется тот факт, что Запад, оказывал поддержку именно белогвардейскому движению.
Провозглашая своей целью "защиту демократии", Запад преследовал вполне "осязаемые" цели. "О них четко сказал в 1920 г. человек, которого едва ли можно заподозрить в клевете на западную демократию. Речь идет о корифее российского либерализма П.Н.Милюкове.
Летом 1918 г. из-за своего прямого сотрудничества с германской контрразведкой он вынужден был уйти с поста председателя кадетской партии и, хотя в октябре того же года принес за это "покаяние", ему уже не пришлось играть ведущую роль в политике.
Однако именно эта определенная "отстраненность" дала ему возможность - и смелость - взглянуть правде в глаза.
Милюков, который долгие годы беззаветно превозносил Запад и его благородную помощь демократизирующейся России, 4 января 1920 г. написал из Лондона своей сподвижнице, знаменитой графине С.В.Паниной, находившейся тогда в Белой армии на Дону: "Теперь выдвигается (на Западе) в более грубой и откровенной форме идея эксплуатации России как колонии (выделено самим П.Н.Милюковым) ради ее богатств и необходимости для Европы сырых материалов".
И уж если убежденный "западник" Милюков сообщает такое, не приходится сомневаться в истинности "диагноза" (В.К.Кожинов. "Черносотенцы и революция". М., 1998).
И только благодаря принципиально новой экономической политике, Советской власти удалось не только вырвать нашу страну из-под гнета западного капитала, но и вообще спасти страну от вымирания.
Сегодня антисоветские силы всячески дискредитируют политику "военного коммунизма" видя в ней лишь неоправданную жестокость и насилие против собственного народа со стороны новой власти.
На ошибочность такого суждения указывал историк и философ, которого никак не заподозришь в симпатии к большевикам.
Речь идет о Л.П.Карсавине, высланном за пределы СССР в ноябре 1922 г. В 1923 г., анализируя политику "военного коммунизма", он заключил: "Тысячи наивных коммунистов... искренне верили в то, что, закрывая рынки и "уничтожая капитал", они вводят социализм...
Но разве нет непрерывной связи этой политики с экономическими мерами последних царских министров, с программою того же Ритгиха (министр земледелия в 1916 - начале 1917 г.)?
Возможно ли было в стране с бегущей по всем дорогам армией, с разрушающимся транспортом... спасти города от абсолютного голода иначе, как реквизируя и распределяя, грабя банки, магазины, рынки, прекращая свободную торговлю?
Даже этими героическими средствами достигалось спасение от голодной смерти только части городского населения и вместе с ним правительственного аппарата: другая часть вымирала.
И можно ли было заставить работать необходимый для всей этой политики аппарат - матросов, красноармейцев, юнцов-революционеров иначе, как с помощью понятных и давно знакомых им по социалистической пропаганде лозунгов?.. Коммунистическая идеология оказалась полезною этикеткою для жестокой необходимости..."
Крах либерального проекта
Сейчас, когда антисоветские историографические модели прочно закрепились в массовом общественном сознании, необходимо осознать, что Октябрьская революция, не смотря на все эксцессы присущие любым революциям как таковым, была реакцией на западническую Февральскую революцию.
В ней выразилось стремление нашего народа обустраивать свою собственную жизнь на традиционных началах общественной жизни. Этим и объясняется ненависть сторонников "либерального проекта" к великому Октябрю.
Эту максиму выразил в I томе книги "Ленин" Д.Волкогонов: "...сегодня ясно: удайся первая попытка России в XX веке стать на рельсы демократии и цивилизации, мы бы сегодня не мучились попыткой второй, исход которой пока не ясен. Февраль семнадцатого - дата упущенных исторических шансов..."
Эти слова стали, своего рода, манифестом "либерально-демократической" интеллигенции на всем постсоветском пространстве.
И, это притом, что Октябрьская революция обнажила идейно-теоретическое банкротство "либерального проекта", предложенного нашему народу "детьми Февраля", показав его полную несостоятельность.
Русь на распутье: переосмысление Октября или догматизация Февраля?
И трагично, что христианская по своей сути идея построение общества социальной справедливости на началах традиционной системы ценностей (выработанных историческим Православием), была воспринята, как возможность обустроить земную жизнь на антирелигиозных и антихристианских началах.
Правда, здесь необходимо сделать ряд исторических уточнений. Приход большевиков к власти исторически совпал с проведением Поместного Собора РПЦ.
Как отмечает в своей работе "О неправде карловацкого раскола" С.В.Троицкий: "Советская власть вначале не проявляла недовольства к Церкви и, в частности, к её Собору, и даже выдала два миллиона рублей на содержание этого Собора, но недовольное декретом об отделении Церкви от государства от 23.01.1918 г. соборное большинство само решило начать борьбу с властью..."
Эту же мысль, в свое время, выразил митрополит, управляющий делами Московской Патриархии, и будущий патриарх Московский и всея Руси Алексий II.
В своём письме Генеральному секретарю ЦК КПСС М.С.Горбачёву от 17 декабря 1985 г. он напомнил о позиции первого Советского правительства в отношении Церкви.
"14 марта 1918 года по поручению В.И.Ленина нарком юстиции Курский, нарком страхования Елизаров и управляющий делами СНК Бонч-Бруевич приняли депутацию Поместного Собора Русской Православной Церкви.
В ходе состоявшейся беседы они заявили, что, издавая декрет от 23 января, Совет Народных Комиссаров не стремился нанести ущерба Церкви или в чём-то стеснить её деятельность, но имел в виду лишь отделить её от государства, то есть устранить то ненормальное положение, при котором Церковь являлась государственным ведомством.
От имени правительства было заявлено даже о готовности рассмотреть вопрос внесения, в соответствии с пожеланиями Русской Православной Церкви, изменений в декрет при условии, что они не будут противоречить принципу отделения.
К сожалению, слишком жесткая позиция представителей Церкви того периода не позволила продолжить начавшийся диалог с Советским правительством".
Тем не менее, следует признать факты многочисленных нарушений принципов государственно-церковных отношений в Советский период истории и однозначно осудить преследования на религиозной почве.
Такое никогда более не должно повториться. Тем более, как показала история, курс на конфронтацию с Церковью оказался губительным для самого советского строя.
Но, вместе с тем, никто из нас не вправе отвергнуть это событие и вычеркнуть его из исторической памяти нашего народа.
Сделать это - значит не только отказаться от целого пласта нашего исторического прошлого. Это, значит, отказаться от самой идеи самобытности пути нашего исторического развития.
Эту цель и преследовали нынешние "дети Февраля" и их заморские покровители, когда принимали решение о запрете на празднование Великой Октябрьской социалистической революции. Тем не менее, им так и удалось вытравить из нашей памяти это великое событие.
Тем же, кто называет Октябрьскую революции всего лишь обычным переворотом, не мешало бы помнить, что такая латиноамериканская страна как Боливия занимает первое место в мире по числу путчей, мятежей и переворотов. Благодаря чему Боливия даже попала в Книгу рекордов Гиннеса. Но скажите, разве изменила хотя бы одна боливийская "революция" облик целого мира? Ответ очевиден.
Октябрьская же революция стала событием всемирно-исторического значения. Это был колоссальный прорыв творческой мысли нашего народа.
Поэтому мы не имеем никакого морального права отречься от нашей национальной революции.
В ее имя мы воссоздали континентальную евразийскую сверхдержаву, убитую "господами-либералами" в эпоху Февраля, освободили родную землю от иностранных интервентов, а затем - от гитлеровских оккупантов, впервые в истории человечества вышли в открытый космос, противостояли глобальной диктатуре Атлантистской империи США. Это была наша Народная, Консервативная революция.
Более того, комплекс идей заложенных в эпоху Октября нуждается в новом творческом осмыслении.
Ведь его реализация, позволила заморозить процесс включения Руси в сферу жизненно важных интересов ведущих стран Запада, в качестве аграрно-сырьевого придатка.
Этот процесс, каждый из нас может наблюдать в наши дни собственными глазами.
Сегодня история поставила нас перед выбором. Мы должны либо организовать общество на началах общественной справедливости, которое, в наибольшей степени, будет соответствовать идеям социальной справедливости. Либо же окончательно "догматизировать" чуждый нашему историческому опыту путь развития, который, в свое время, был провозглашен "детьми Февраля", затем насаждался штыками Белых армий и иноземных интервентов, а сейчас, активно навязывается "сверху" бесчисленными "реформаторами", которые, по выражению С.Ю.Витте, "возымели мысль кроить экономическую жизнь... по рецептам космополитической экономики".
И закончить я хотел бы словами из статьи С.Г.Кара-Мурзы "Февраль 1917. Трагическое распутье России": "Наши патриоты-антисоветчики говорят, что Октябрь был фатально ошибочным выбором.
Тем самым они утверждают, что либерально-буржуазный путь в большей мере соответствовал сути России и ее культуры. Но третьего пути не было....
Те, кто плачет по Февралю и проклинает Октябрь, просто отвергают русские традиции и инстинкты народа. Это те же Кох и Чубайс, только под другой маской".
Политический обозреватель пресс-службы ПСПУ Виктор Силенко
Источник: http://vitrenko.org/start.php?lang=1&article_id=2923
