Примечание редакции блога Е.Х.Ф.: Статья американского исследователя Марка Мазовера о "фёрере" Норвегии Видкуне Квислинге вышла в журнале "Интеллектуальный форум" в мае 2001 года, и попала в сеть благодаря публикации в "Русском журнале". "Интеллектуальный форум" и старый сайт "РЖ" уже давно мертвы, так что текст статьи Мазовера (весьма релевантный, судя по обилию ссылок на уже недоступный "РЖ") удалось извлечь лишь из кэша Internet Archivе.
Е.Х.Ф. взяла на себя смелость реанимировать эту заметку, посвященную человеку, чье имя стало синонимом понятия "коллаборационизм".
Е.Х.Ф. взяла на себя смелость реанимировать эту заметку, посвященную человеку, чье имя стало синонимом понятия "коллаборационизм".
Фашистскому пророку в довоенной Европе жизнь не всегда улыбалась. Избиратель был глух к его предостережениям и хранил непонятную верность старым нехаризматическим консерваторам или вялым лидерам рабочих партий. Успехи Муссолини и Гитлера вдохновляли сторонников фашизма в других странах, но эти двое, по-видимому, отпугнули столько же потенциальных членов движения, сколько привлекли.
Одним из самопровозглашенных спасителей правого дела, пострадавших от ассоциации с ними, был англичанин Освальд Мосли; другим - бельгиец Леон Дегрелль. Не располагая армиями, большинство фашистов отчаянно нуждались в том, чтобы руку помощи им протянула сама судьба. Иоаннис Метаксас в Греции не прошел в парламент и лишь по прихоти авторитарного монарха вознесся к власти; только Вторая мировая война и немецкое вторжение извлекли хорватского фашиста Анте Павелича из эмигрантского небытия и позволили захватить власть в Загребе.
Так же, как Павелич, Видкун Квислинг стал премьер-министром Норвегии с помощью немцев - и почти сразу вошел в историю как классический предатель. Это озадачило нацистов. Геббельс, как правило, реалистически оценивавший возможности пропаганды, решил, что распространению нарицательного имени "квислинг" можно воспрепятствовать, обвинив политиков - сторонников союзных держав в том, что они ведут свои страны к катастрофе. Не получилось. Сам Квислинг беспокоился меньше: он знал, что борется за правое дело и после победы немцев его страна это тоже поймет. Люди, страдающие манией величия, не всегда глупы, а Квислинг был человеком весьма умным: когда военная удача стала отворачиваться от нацистов и их союзников, он засомневался даже в Гитлере. Может быть, не Германии суждено объединить Европу, как он прежде думал. Карьера Квислинга завершилась примерно так же, как началась: поисками способа объединить раздираемый враждой мир - и с ощущением неудачи.
Последние пять лет его жизни1 стали кульминацией целого ряда просчетов и промахов. Чтобы понять, как к 1939-му году он узрел в национальной катастрофе путь к спасению, надо проследить блуждания его ранних лет. Во многом это печальная история несбывшихся надежд, постепенной изоляции от мира, маскировавшейся под политическую активность.
До конца жизни Квислинг оставался послушным старшим сыном ученого сельского священника, сохранив привязанность к семье и малой родине. В школе он учился блестяще, а из кадетского училища вышел с рекордно высокими оценками. Среди курсантов он слыл гением, и ему легко прощали застенчивость и неловкость в танцах. Его брат Йорген, более общительный и не такой моралист, был так же, как Видкун, склонен к философствованию: в своей книге об антропоморфизме, написанной в 1931 году, он пытался объяснить - ни больше ни меньше - устройство мира. Отец их, пастор, был автором трехтомного богословского сочинения "Души ангелов" и считался в Норвегии виднейшим специалистом по дьяволу. Сыновьям предстояло продолжить его духовные искания в более светский век.
Йорген углубился в сексологию, а Видкун стал экспертом по дьявольщине иного рода - большевизму. В марте 1918 года его назначили военным атташе при норвежской дипломатической миссии в Петрограде, и так началось его десятилетнее участие в русских делах. Квислингу сразу стало понятно значение российских событий, его донесения о революции высоко ценились в Осло. Он говорил о "колоссальной силе масс, мобилизованных революцией", отдавал должное политическим успехам красных, но - особенно после начала террора - все острее ощущал опасность, которую они несут ценностям цивилизованного мира. В 1919 году Квислинг был переведен в Хельсинки, где как офицер разведки мог воочию наблюдать последствия гражданской войны в Финляндии. Он опасался, что революция перекинется в Норвегию, и предупреждал свое начальство, что при углублении классовых различий "говорить о единстве нации станет невозможно". В этот период он начал формулировать свою философию универсизма, со временем заполнив ею сотни страниц - так и не опубликованных. Большевистской мечте объединить мир посредством классовой борьбы Квислинг хотел противопоставить собственную мировую религию, соединяющую христианство с новейшими достижениями естественных наук. И доказать превосходство единого мирового сознания над марксистским материализмом.
Между тем надо было зарабатывать на жизнь. В 1921 году Лига наций назначила полярного исследователя Фритьофа Нансена верховным комиссаром по делам русских беженцев2. За год до этого он познакомился с Квислингом и сразу почувствовал расположение к молодому идеалисту. Квислинг согласился возглавить нансеновскую частную организацию для помощи голодающим в России. Он отправился на Украину и немедленно приступил к делу. Через несколько недель был готов анализ отчаянного положения дел, а в мае Квислинг уже успешно руководил распределением помощи. На следующий год он вновь приехал в Харьков и нашел, что ситуация существенно улучшилась. Когда работа закончилась, он решил не возвращаться в Генеральный штаб. Ему предложили отставку, он согласился, уехал в Париж и там возобновил свою работу над универсизмом, писал статьи о русской революции, ходил по букинистическим магазинам.
Но теперь он был не один. В России он обзавелся не одной, а двумя женами - сын сурового пастора был двоеженцем. Первую жену, семнадцатилетнюю телефонистку Александру Воронину, он привез в Норвегию из первой поездки на Украину. Во время второй командировки он влюбился в Марию Пасечникову и тоже ее привез. Это был его самый серьезный роман за все годы; единственное, что мешало, - он уже был женат на Ворониной. Троица поселилась в Париже; Александру выдавали за "приемную дочь". Когда они вернулись в Осло, друзья и родственники Квислинга были скандализованы таким браком; чтобы исправить дело, Александру сплавили в Париж, а впоследствии - в Соединенные Штаты. С этих пор Квислинг и Мария жили как муж с женой.
Теперь Квислинг нуждался в деньгах: при всем своем морализаторстве он любил жить на широкую ногу. В 1925 году он предложил Норвежской рабочей партии организовать подразделение Красной гвардии для защиты от нападений фашистов; кроме того, изъявил готовность добыть материалы армейской слежки за партией. Но руководители партии опасались его и предусмотрительно держали на расстоянии. Впоследствии этот эпизод всплыл - и был одним из скандалов, препятствовавших его попыткам утвердиться в качестве лидера правых.
В июне 1925 года ему удалось снова уехать с Нансеном - на Кавказ, в частности в Армению, - чтобы выработать план, который способствовал бы переселению армян в Советский Союз. Этим он был занят с перерывами вплоть до 1929 года, когда план окончательно лопнул. Параллельно он нашел временную работу в Москве в качестве посредника между норвежскими предпринимателями и советскими торговыми организациями. Но Квислинг всегда умел лучше тратить, чем зарабатывать. Большую часть сбережений он вложил в хорошую живопись и мебель: в Москве после революции они были дешевы и он решил таким образом обеспечить себе старость. Но в начале тридцатых, когда ему понадобились деньги и он попытался продать самые ценные картины, они оказались подделками. А в 1933 году на заглохшем рынке живописи даже хорошие подделки шли плохо. В 1938 году, проиграв процесс против еврейской дилерской фирмы по поводу сомнительного Франца Хальса, Квислинг еще сильнее невзлюбил буржуазию, не говоря уже о евреях.
В 1929 году Квислинг возвращается в Норвегию и в течение десяти лет активно занимается политикой крайнего правого толка. Отец умер, Нансен тоже; настала пора действовать самостоятельно. Группа обеспеченных друзей согласилась помочь в организации нового движения за объединение нации - с ним во главе. Начало было на редкость успешным, но в мае 1931 года, прежде чем партия успела выйти на выборы, Квислинг был назначен министром обороны. Норвежская политика принимала порой странные формы. На вопрос, почему назначили Квислинга, премьер, не знавший его лично, ответил: "Он написал такую толковую книгу о России".
В худшие годы Депрессии нищета и волнения среди рабочих сделали перспективу классовой войны как никогда реальной. Квислинг занял жесткую позицию: он посылал войска против рабочих и разрабатывал планы военного переворота, чтобы предотвратить революцию. Но желал ли "фашист в правительстве", как прозвали его враги, осуществить свои планы? В конце 1932 года, чтобы спровоцировать правительственный кризис, он вошел в конфликт с премьером и, казалось, готов был затеять переворот. Вместо этого он отступил и объявил о создании новой партии, которая образует правительство, "стоящее над партийными схватками".
Многочисленные слабости Квислинга-политика были уже очевидны. Он отличался непримиримостью и неохотно шел на компромиссы даже с союзниками; моралист, которого друзья уподобляли когда-то Христу, стал магнитом для инсинуаций и сплетен. Репутации его не улучшил и странный скандал: однажды поздним вечером, когда он засиделся за работой в министерстве, на него напал неизвестный. Квислинг не пожелал раскрыть его личность и только в 1945 году объявил, что ему удалось тогда предотвратить попытку шпионажа. Ходили слухи, что причиной была его связь с министерской уборщицей, а нападавшим - ревнивый муж.
Человек с необычайно острым чувством истории, он на редкость плохо чувствовал политический момент: 1933 год был неподходящим временем для создания новой фашистской партии. Экономика выбиралась из ямы, и по мере ее улучшения он, подобно Дегреллю и Мосли, терял избирателя. Его партия Национальный союз обзавелась флагом, гимном, ритуальным приветствием и мундирами. Но с финансами были сложности, оратором Квислинг был никудышным, и партия оставалась малочисленной. В октябре 1933 года она не получила мест в парламенте, а в 1936-м результаты выборов оказались еще хуже. Квислинг теперь был вождем партии, "моей собственной партии... нового, истинного, норвежского социализма", но норвежцы не проявляли к ней особого интереса.
Более удачливые фашистские движения за рубежом были не прочь оказать помощь. Муссолини организовал конференции CAUR (Comitati d'Azione per Universalita di Roma - нечто вроде итальянского варианта универсизма), и Квислинг в них участвовал. На конференции 1934 года в Монтре он говорил о необходимости уважать права малых наций в будущей Европе - позже, в ходе войны, он неоднократно возвращался к этой теме. Он подружился с датским фашистом Клаузеном и вместе с ним разрабатывал планы организации "Всеобщего фашизма" - то был один из многих неосуществленных проектов, годами занимавших Квислинга.
Конференции CAUR были задуманы для того, чтобы утвердить главенство итальянских фашистов над нацистами. Но с 1935 года Квислинг стал склоняться к последним. Он познакомился с нацистским идеологом Альфредом Розенбергом, разделявшим его глубокий интерес к России, а летом 1936 года принял участие в устроенном немцами и причудливо ими названном Третьем международном конгрессе националистов. По мере сближения с Берлином риторика Квислинга становилась все более антисемитской, и это оттолкнуло от него еще больше норвежцев. Партийные фонды таяли, его личный доход сокращался; его ожидал крах.
Но летом 1939 года настроение у него поднялось. Европа сползала к катастрофе, и в грядущем конфликте он видел спасительную руку Промысла. "Кажется, близок наш час". Он уже благодарил Гитлера за то, что тот спас Европу от "большевизма и еврейского засилья". Теперь, в союзе с нацистской Германией, он верил, что до спасения - личного, национального, расового, всеобщего - рукой подать.
"По-моему, Видкун окончательно спятил", - говорил в 1940-м году один из его старых друзей, а еще кто-то видел его в кондитерской Осло рассуждающим без умолку о близком апокалипсисе. Его попытки примирить Чемберлена с Гитлером оказались тщетными; ни тот ни другой не увлеклись его проектом Большого Северного мирного союза как ступеньки к "всемирной лиге мира". В декабре 1939 года он приехал к Гитлеру в Берлин и вызвался возглавить некое прогерманское министерство, дабы Норвегия не упала в британские объятия. Гитлеру он показался честным, но наивным - оценка верная, ибо Квислингу, по-видимому, было невдомек, что Гитлер уже планирует оккупацию его страны.
К весне 1940 года общественное мнение в Норвегии было уже недвусмысленно антигерманским. Услышав, что немецкая флотилия направляется к Бергену, Квислинг объявил себя главой прогерманского временного правительства. Гитлер поддерживал его ровно пять дней. Антиквислинговский хор в Осло и Берлине звучал оглушительно, и даже собственная партийная газета поместила передовицу: "Почему так ненавидят Квислинга?" 15 апреля ошеломленный Квислинг подчинился распоряжению немцев и ушел в отставку. Вслед за этим Гитлер, стремившийся держать Норвегию на коротком поводке, назначил рейхскомиссаром Йозефа Тербовена.
Однако это было только началом сотрудничества Квислинга с оккупантами, и понадобилась еще не одна осечка, чтобы умерить претензии человека, которого фюрер назвал одной из своих "надувных зверушек". В сентябре, удачно поинтриговав в Берлине и заручившись поддержкой Гитлера, он триумфально вернулся в Норвегию, чтобы работать рядом с Тербовеном в качестве исполняющего обязанности премьер-министра. Этот пост он занимал до конца войны.
Под руководством Квислинга обрел очертания "новый порядок" в Норвегии. Единственной разрешенной партией был его Национальный союз, численность которого впервые выросла до сколько-нибудь приличных размеров. Были введены нюрнбергские расовые законы; после почти векового перерыва восстановлена статья первой конституции 1814 года, запрещавшая въезд в страну евреям. Введены были дополнительные налоги для содержания оккупантов; норвежцев призывали записываться добровольцами на восточный фронт. С властью пришел и культ норвежского фюрера: роскошный дом с двенадцатью слугами, национальный праздник 1 февраля - в 1942 году в этот день Квислинг был назначен министром-президентом.
Однако рейхскомиссаром оставался Тербовен, и столь желанной независимости Квислинг так и не обрел. Не раз он пытался объяснить Гитлеру важность мирного соглашения между Норвегией и Германией. Он поддержал нацистскую политику в отношении евреев: к этой "разрушительной бацилле", этой "вселенской чуме" в Европе должен быть единый подход; он поддержал войну против большевизма ради "возвращения России в лоно европейской цивилизации". Но ему не удалось убедить Гитлера в том, что "новый порядок" в Европе и в особенности задуманный им Большой Германский Союз не могут обрести устойчивость иначе как в форме федерации независимых государств. В противном случае получится лишь нацистский вариант "духовного империализма".
Весной 1943 года он показался собеседникам-немцам "озлобленным до такого состояния, в каком мы его никогда прежде не видели". Самый верный из гитлеровских союзников, Квислинг чувствовал, что его предали, и переживал утрату иллюзий, к которой неизбежно приводит коллаборационизм. Он пожертвовал собой, чтобы втянуть Норвегию в войну на стороне немцев; а теперь немцы отказались выполнить свои обязательства по сделке. Что никакой сдели не было, ему не приходило в голову. В свою очередь, нацистскому руководству в последние дни войны даже Квислинг стал казаться вторым Хорти или Бадольо3 - изменником. Так посмеялась над ним судьба.
Просьбы Квислинга о независимости и его проекты нового послевоенного европейского союза Гитлер игнорировал по многим причинам. Во-первых, большинство норвежцев явно сочувствовало Британии; предоставить независимость стране даже под главенством Квислинга было слишком рискованно. Кроме того, у Квислинга были не те друзья в Берлине - в основном второстепенные фигуры, вроде адмирала Редера и в особенности Альфреда Розенберга, чье влияние по ходу войны убывало. Розенберг, номинально министр оккупированных восточных территорий, предлагавший политику поддержки украинцев и других народов в борьбе против большевиков, привлек на свою сторону Квислинга; Гитлер, однако, презрел обоих и встал на сторону Коха, заместителя Розенберга по Украине. Кох держался жесткой линии и был против того, чтобы миндальничать со славянами любой породы.
В гитлеровской Европе Квислинг был не единственным видным деятелем, добивавшимся более чуткого отношения Германии к коллаборантам. Король Леопольд искал мирного соглашения для Бельгии; Лаваль - для Франции; даже вермахт доказывал, что для Третьего рейха будут полезны мирные договоры с прибалтийскими странами. Но Гитлер не любил делиться властью и откладывал все подобные дискуссии до окончания войны. Если Квислинг пытался обуздать мировой хаос с помощью планов, таблиц и организационных меморандумов, то Гитлер предпочитал импровизацию. Он понимал фактическое положение власти в Норвегии, видел достоинства и недостатки Квислинга и знал, что тот так крепко привязал себя к германской мачте, что никогда не спрыгнет с корабля. Последний визит Квислинга к Гитлеру в январе 1945 года начался, как обычно, с безумных проектов мирных соглашений и европейских пактов, но закончился на более реалистической ноте - просьбой главы норвежского правительства о дополнительных пистолетах и боеприпасах для его личной охраны.
Норвегия была уже на грани гражданской войны, и даже высокая ограда, сооруженная Квислингом вокруг приходского дома в глубинке, где прошло его детство, не спасала от мыслей о близком поражении. Партизаны убивали коллаборантов прямо в Осло, немцы убивали бойцов Сопротивления, английские бомбы пополняли список жертв. Вермахт отступал из Северной Норвегии, оставляя за собой выжженную землю, и страна была физически разделена. Квислинг даже в собственных глазах перестал быть символом национального единства, а тем более гарантом сохранения нации. Через несколько дней после самоубийства Гитлера появился Дегрелль, следовавший в Испанию. Он предложил взять Квислинга с собой. Квислинг отказался. На другой день, 8 мая 1945 года, он был арестован.
В тюрьме его, как обычно, подвергли психиатрической экспертизе. В заключении отмечалась сильная психологическая заторможенность и чрезвычайно завышенная самооценка, но никаких признаков патологии обнаружено не было. В своих суждениях о Квислинге Дал4, к его чести, воздерживается от "психоисторических" домыслов. Общего представления о его характере, убеждениях и историческом контексте вполне достаточно, чтобы понять, как этот рассудочный, несколько оторванный от жизни человек стал в итоге вождем, презираемым своей страной. Сегодня у Павелича, Франко, Антонеску, даже у Гитлера есть поклонники, имена их окружены неким таинственным ореолом. С Квислингом ничего подобного не происходит. Сам он рассматривал предстоящую казнь - которая совершилась в октябре 1945 года - как мученичество, подобное мученичеству Христа или покровителя Норвегии святого Олафа; он успел составить свое генеалогическое древо, возводившее его происхождение к Одину. Однако то, в чем он видел высший акт самопожертвования ради царства Божьего на земле, все остальные считали справедливой карой изменнику.
Рецензия на книгу Hans Fredrik Dahl. Quisling: A Study in Treachery
(translated by Anne-Marie Stanton-Ife). - Cambridge, 1999.
London Review of Books, January 20, 2000
Перевод Виктора Голышева
ИФ-библиография:
Johannes Andenaes, O. Riske, M. Skodvin. Norway and the Second World War - Oslo: Johan Grundt Tanum Forlag, 1966.
William L. Shirer. The Rise and Fall of the Third Reich: A History of Nazi Germany. - Fawcett Books, 1991.
Oddvar K. Hoidal. Quisling: A Study in Treason. - Universitetsforlaget, 1989.
Paul M. Hayes. Quisling: The career and political ideas of Vidkun Quisling, 1887-1945. - Newton Abbott: David & Charles, 1971.
Примечания:
1 Видкун Квислинг был казнен в 1945 году. - Прим. ред.
2 По другим источникам, Нансен был верховным комиссаром по делам военнопленных и занимался не только русскими беженцами. В 1921 году он уже помогал голодающим Поволжья. - Прим. ред.
3 Миклош Хорти (1868-1957) - в 1920-1944 годах правитель (регент) Венгрии. В октябре 1944 года отказался от власти и выехал за границу. Пьетро Бадольо (1871-1956) - итальянский государственный и военный деятель. В 1943-1944 годах - премьер-министр Италии, заключил перемирие с союзниками по антигитлеровской коалиции. - Прим. ред.
2 По другим источникам, Нансен был верховным комиссаром по делам военнопленных и занимался не только русскими беженцами. В 1921 году он уже помогал голодающим Поволжья. - Прим. ред.
3 Миклош Хорти (1868-1957) - в 1920-1944 годах правитель (регент) Венгрии. В октябре 1944 года отказался от власти и выехал за границу. Пьетро Бадольо (1871-1956) - итальянский государственный и военный деятель. В 1943-1944 годах - премьер-министр Италии, заключил перемирие с союзниками по антигитлеровской коалиции. - Прим. ред.
4 Автор рецензируемой книги. - Прим. ред.
