Рэйф Файнс снял «Кориолан» (один из соратников весьма своевременно обратил внимание на эту работу «Шиндлера») – новую, модернизированную версию Шекспировской драмы – римляне бегают с М-16, а их противники – вольски – с «калашами».
И в целом, все происходит в современном антураже, что лишний раз подчеркивает вечность сюжетов, использованных великим сыном Альбиона.
Как, кстати, его звали на самом деле? Так ли, как значится на титульных листах вот уже который век? Иную версию предлагает другой недавно вышедший фильм - творца «Годзиллы» Роланда Эммериха – «Аноним». Обе ленты стоит смотреть «одним ударом». Тогда добавляются аргументы в пользу авторства графа Оксфорда. Сложно иначе объяснить яростный антиплебейский пафос «Кориолана»:
Достойные друзья, меня простите,
Но черни смрадной и непостоянной
Я льстить не в силах. Пусть она увидит
Себя в моих речах. Я повторяю,
Что, потакая ей во зло сенату,
Мы сами сеем сорную траву
Бесчинств и бунтов, для которой почву
Вспахали и удобрили мы сами,
Себя поставив с чернью наравне,
Смешавшись с ней и поступаясь властью
В угоду подлым нищим.
Так говорит герой трагедии Гней Марций, получивший почетное прозвище за геройство, проявленное в ходе битвы за город Кориолы. Бесстрашный кшатрий терпит поражение в политической схватке с демагогами - народными трибунами. На защитника патрицианской чести бешеными шафками кидаются плебейские активисты, живо напоминающие в фильме участников группы «Война». Марция осуждают на изгнание, и он отправляется к врагам Рима – вольскам. Встает во главе их армии и начинает громить войска своей родины. А как иначе ему бороться с «диктатурой пролетариата»? Однако, вняв мольбам матери, снимает осаду с Вечного города. Новые союзники, сочтя такой подход «человеческим, слишком человеческим», его за это убивают. Такой вот сюжет вкратце.
Он, как это всегда бывает у автора, известного под именем Шекспир, загружен различными смыслами. На этот раз есть принципиально значимые для правых. Они связаны с ярко и выпукло показанной в трагедии вредоносностью всеобщего избирательного права, вытекающего из ереси равенства.
Правый политик Кориолан должен, чтобы добиться консульства, наступить на горло собственным убеждениям, должен встать на одну доску с демагогами, заискивая перед массой. Но прямой и конкретный воин не в силах соблюдать политкорректность. И на его примере очевидно, что при пресловутой, чаемой многими равнодоступности к избирательным механизмам, в обществе, где представления о традиционной иерархии разрушены, правый вынужден либо заведомо лгать публике, либо обречен на поражение.
Совсем другую ситуацию обнаруживает изгнанник Гней Марций у вольсков. В фильме они напоминают некий балканский «полуварварский» народ, где царит естественная военная демократия, где вождь и его дружина пользуются безусловным авторитетом не за красивые речи, а в силу явного и несомненного превосходства. Видеть и распознавать его могут только варвары. Цивилизованный, развращенный политическими аферистами, плебс слишком высокого о себе мнения, чтобы признать кого-то достойным власти не потому, что он посулил им «рост благосостояния», а о того, что он просто для нее рожден.
Некогда реальный Рим, впавший в маразм и разложение был разгромлен варварами, которые дали Европе новую надежду, которые породили блистательное Средневековье. Причем, благотворность и провиденциальность вторжений северных воинов понимали и наиболее прозорливые из римлян. Например, христианский писатель Сальвиан писал на краю Античности: «Что же касается обращения готов и вандалов, то чем мы лучше их и почему нас нельзя сравнивать с ними? В отношении любви и милосердия (а эту добродетель Господь учит ставить на первое место и указывает на нее не только через Священное Писание, но и сам, говоря: «По тому узнают все, что вы мои ученики, если будете иметь любовь между собою») я бы сказал, что почти все варвары, которые принадлежат к одному племени и имеют одного короля, связаны друг с другом, почти же все римляне преследуют друг друга».
Кстати, именно варвары добили выродившееся римское язычество. Ведь и готы, и вандалы были христианами. И по свидетельству Августина и иных авторов, единственным способом спастись от их мечей, было спрятаться в церкви. Лютые воины свято соблюдали неприкосновенность Дома Божьего и всех, кто в нем укрылся.
Использовать варваров-монголов, как «бич Божий» против современной дегенеративной цивилизации мечтал барон Унгерн. Сегодня в роли внешних варваров – мусульмане. И они покушаются как раз на то, что дали нам готы с вандалами – идентичность Веры и Чести. Кстати, королевство вестготов в Испании было некогда уничтожено маврами. Другие варвары – франки остановили магометан. Но сегодня потомки рыцарей Карла Мартелла сдаются им без боя.
И у «гордых внуков славян» есть только один шанс – воспитать в себе внутреннего варвара, который сумеет противостоять внешним, вопреки подрывной, разлагающей работе цивилизованных дегенератов.
Источник: http://www.modus-agendi.org/articles/386
