Из чего возникло это мирозданье,
Создал ли кто его, или нет?
Кто видел это на высшем небе,
Тот поистине знает. А если не знает?
(Ригведа. Насадия – сукта)
Позиционирование
Проблема соотношения и противостояния эволюционной теории и креационизма, имеющая долгую историю, на первый взгляд - не потеряла своей актуальности, и даже более того – стала острее. Для любого из нас, воспитанного в контексте эволюционной (шире – прогрессистской) парадигмы, это так и выглядит.
Обозначение, маркирование этой проблемы, как в философии, биологии, астрономии, так и отражение ее в идеологии, сводится либо к радикальному дистанцированию одной позиции от другой, либо – к гибридным вариантам.
Несмотря на гипертрофированную демонстрацию этого противостояния (как объективность) и высшее биологическое образование (субъективность), могу позволить себе усомниться в изначальном факте радикального дуализма "evolutio" - "creatio".
Немаловажно, что в самом определении эволюции изначально кроются тенденции к различным трактовкам понятия. Термин "эволюция" (развертывание), введенный в 18 веке Шарлем Боннэ, в современном глоссарии обозначает учение об истории развития органического мира, утверждающем происхождение всех видов организмов от раннее существующих путем изменений. В зависимости от "школы", изменения происходят либо медленно (накопление мутаций), либо скачкообразно.
"Развертывание" не предполагает четкости изначальной позиции "откуда началась жизнь?".
Основные варианты ответов: сотворение из Ничего (Айн Соф), согласно авраамическим религиям; самозарождение в первичном "бульоне" - теории Опарина, Лепешинской etc.; панспермия С. Аррениуса.
Существующая биологическая парадигма утверждает материалистическую сказку о бульоне из аминокислот и нуклеотидов, дальнейшая судьба которых состоит в бесконечном усложнении организации (вплоть до Homo sapiens), несмотря на нарушение второго закона термодинамики.
Собственно эволюционная теория (тихогенез) в лице Дарвина и создателей СТЭ - Синтетической теории эволюции (дарвинизм плюс менделизм) вытеснила на периферию науки номогенез - "незаконнорожденное дитя" эволюционизма. Номогенез подразумевает изначальную Волю Творца, спонсирующего дальнейшее развитие (Ж. Б. Ламарк), или жестко закрепленную схему "развертывания" (Л. Берг, А. Любищев). Как вариант неоламаркизма, здесь интересен феномен Т. Д. Лысенко, еретика и борца против "вейсманизма-морганизма", т.е. СТЭ.
Адекватны номогенезу малоизвестные физико-биологические модели, вроде теории "митогенетического поля" (Гурвич и др.).
В целом, в лагере эволюционистов идет постоянный "передел собственности", свойственный для всей науки, и жизни "как таковой". Квинтэссенция внутренних разборок состоит в определении и степени доминирования эволюционных факторов. "Естественный отбор" Дарвина – Уоллеса, как проявление и результат степени адаптивности наследственных изменений, противостоит с одной стороны – "наследованию благоприобретенных признаков" Ламарка, с другой – своей незначительной роли в концепции Любищева.
Современный креационизм, как анти-полюс эволюционной теории, подразумевает спектр от религиозных воззрений о Сотворении, до концепции постоянства видов живых организмов и их многообразии, как результате Творения.
Х. Дж. Моровиц, например, указывает на возможность самопроизвольного коагулирования частиц вещества в тело бактерии в соотношении 1 к единице со 100 млрд. нулей и т. п., что почти равно невозможности. Астроном Р. Ястров отрицает эволюцию человеческого интеллекта "как результата беспорядочных изменений в мозговых клетках наших предков".
Даже сам Френсис Крик, один из авторов модели ДНК, вынуждено признает, что "в настоящее время происхождение жизни кажется почти чудом".
Теологический аспект, так или иначе, изначально присутствовал как в теории священника (sic!) Чарльза Дарвина ("Происхождение видов путем естественного отбора", 1869), так и Альфреда Уоллеса (статья в 1858 г.). Различия были лишь в степени "курирования" Творцом эволюционного процесса. Но, в целом "теолого – эволюционный" мезальянс не устраивал современников, особенно протестантов англиканской церкви, кальвинистов и подобных им радикалов. Не устраивает и сегодня. К примеру: "Жизнь – как она возникла? Путем эволюции или путем сотворения?", продукция Watch Tower Bible and Tract Society of Pennsylvania, 1992.
Парадигма "просвещения" активно использовала рациональную, атеистическую компоненту дарвинизма, низводя ее до крайней редукции "человек произошел от обезьяны". Хотя Дарвин в своей книге "Происхождение человека и половой отбор" (1871) говорит об "общих с обезьянами предках". И, кстати, палеонтологические находки семьей Лики в Южной Африке останков древних людей и "человеко-обезьян", а также яванский Homo erectus Р. Дарта, вкупе с теорией Дарвина, в конечном итоге сыграли на руку идеологам Прогресса и сторонникам "южного происхождения" Цивилизации. Так что, несмотря на упреки Дарвину в заимствовании "борьбы за существование" у Т. Р. Мальтуса (см. "Опыт о законе народонаселения и его воздействие на улучшение общественного благосостояния", 1798), и в перенесении практики выведения пород на процесс видообразования, его эволюционное учение внесло значимую лепту в процесс доминации англосаксонских идеологических и социально-политических ценностей во всем мире.
В астрономии и астрофизике дела с "материалистической" эволюционной теорией обстоят "еще хуже". Безусловно, астрофизики состоят в некоем заговоре, осью которого является категория "Начало". П. Девис, А. Сендидж, Ф. Хойл, А. Пензиас и Р. Уилсон и другие в разной форме пытаются не отвечать на вопрос о Начале эволюции Вселенной, отсылая к "попам". Подспудно же подразумевается, что любая модель (Большой Взрыв, "мультицикловая Вселенная" и пр.) опирается на тезис: "Вселенная возникла волевым актом сознательного Творца".
Таким образом, эволюционизм в "чистом виде" присутствует лишь в школьных и студенческих учебниках, да в советской материалистической науке, тогда как у отцов- основателей он изрядно "подпорчен" креационизмом.
Эволюционные воззрения на мир достаточно известны и прописаны в учебниках по дарвинизму. В разной степени и качестве они присутствуют у ряда античных авторов, не образуя цельной эволюционной системы (в которой не нашлось бы места греко-римскому пантеону богов). Исключение составляет Система природы Аристотеля, который утверждал единство генезиса всего сущего и телеологический принцип "конечных причин".
Большое внимание обращается на якобы квинтэссенцию античного диалектического мировоззрения в лице Гераклита из Эфеса, имевшего неосторожность сказать, что "все течет, все изменяется". Невольно берет гордость за уровень IQ людей античной древности, которые (безусловно), "превосходили" "варваров" и "дикарей", но правда - не дотягивали до уровня современного человека. Посему и относимся мы к антикам с некоторой долей снисхождения, слепо следуя штампам "эволюционной идеологии".
Гераклит же, как человек Традиции, особо подчеркивал, что "все повторяется", посредством взаимопревращения элементов (стихий), несмотря на изменения. В целом же, Мир один и Вселенная конечна. Т.е., выражаясь современным языком, он был приверженцем циклической модели, естественной и понятной в традиционном обществе. Материалист Тит Лукреций Кар, в трактате "О природе вещей" рассматривает идею развития природы как возникновение качественно новых состояний. Начальный мир возник сам собой - спонтанно; спонтанно же и самосовершенствуется. Правда, видимый мир все-таки находится в упадке и приближается к гибели.
В целом, эллинизм представил ряд естественнонаучных систем, в которых идеи развития в разных пропорциях сочетались с идеями неизменяемости мира, идеальные конструкции – с материальными. Что позволяет рассматривать эллинизм как деградацию какого-то иного, нежели креационизм, мировоззрения.
В пост-аристотелевскую эпоху идея эволюции оформилась лишь в XVIII – XIX веках как "трансформизм", постулирующий превращения видов организмов. Трансформизм реализовался в персонах Ж. Бюффона, де Майе, М. Ломоносова, К. Вольфа.
Выраженный креационистский подход к природе прослеживается у Демокрита в его механистических построениях атомарного мироздания, но полноценный и аутентичный, креационизм представлен авраамическими религиями, в первую очередь – иудаизмом. Основная особенность доктрины креационизма состоит в не снимаемом качественном противоречии Криэйтора и Креатур.
Логика отношений Творец – Творение такова, что Создатель имеет право контролировать то, что создал (этот принцип в дальнейшем отражается в законах о собственности). Кроме того, Создатель не вложил в людей способность к умению управлять самими собой независимо от Него, что вынуждает их постоянно инструктироваться у Главного. "Не в воле человека путь его..." (Иеремия 10:23). Получив же относительную свободу воли (какие плоды можно есть, какие – нет), люди воспользовались ею как абсолютным качеством, проявив несогласованную с "начальством" инициативу. В итоге, изгнанные из Эдема, потерявшие божественное совершенство, люди могут лишь воспроизводить несовершенных себе подобных, или, выражаясь языком биологии – увеличивать генетический груз.
Императив иудаизма здесь однозначен: человечество деградирует, удаляясь от "источника жизни" (Псалом 35:10). Т.е., креационистская доктрина пост-фактум утверждает инволюционный характер дальнейшей судьбы человечества. Чем дальше, тем хуже. Такая категоричность присуща лишь иудаизму. Христианство и ислам, не являясь чисто креационистскими доктринами, дают возможность восстановить совершенство посредством духовных практик, "подвигов" в ожидании Спасителя. То же, с вариациями, относится и к не- авраамическим религиям.
Ветхозаветный контекст, в русле которого развивалась (или деградировала?) католико- протестантская цивилизация Запада, амбивалентен. Эта амбивалентность выражается в разных ипостасях религиозной составляющей западной цивилизации. "Духовно – мы все иудеи", - провозгласил очередной Папа, выражая суть западно-европейского менталитета, сложившегося как искусственный гибрид иудаизма и христианства, плодами которого накормили весь мир - в виде Реформации, Просвещения, Прогресса.
Двойственность отразилась (как отмечает Р. Генон) и в разделении функций Западного христианства. Церковь, Ватикан приняли к выполнению экзотерическую роль, а тайные Ордена (гностические организации), как компенсацию - эзотерическую.
Подобным образом представляется и пара "креационизм – эволюция". С точки зрения иудаистских конструкций, пост-эдемическое состояние есть состояние инволюции, ухудшения, а не эволюции. Но дело в том, что Создатель дает время до принятия окончательного решения Суда. Этого времени оказывается достаточным, чтобы попытаться самим построить те или иные социальные, культурные, научные системы, и наполнить ими Историю. Инволюция и эволюция, словно две разнонаправленные свастики, встречаются в точке "человек", оставляя за собой, с одной стороны – сумерки духовной деградации и "ухудшения среды", с другой – шлейф из иллюзий о развивающемся интеллекте и усложнении организации систем.
Полноценный креационизм в истории (согласно исследованиям А. Дугина), постепенно деградирует, порождая механицизм и позитивистскую науку, и в конечном итоге – отрицает себя в форме рационализма и атеизма. Существуя актуально во всех своих аспектах.
Эволюционная теория, как позитивистская доктрина, является (парадоксальным образом), инволюционным вариантом креационизма.
Начальное отчуждение Творца от своего Творения, отразилось, как эхо, в отрицании единства всего сущего. В расчленяющей логике аналитического ума, в построении искусственных безжизненных схем и моделей (отрицающих друг друга), в абсолютизации "позитивного", материального, рационального. В отчуждении и последовавшем отрицании Творца своим Творением.
Истинное же противостояние креационизму находится в другой системе координат. Нет смысла пересказывать работы А. Дугина по этому вопросу ("Крестовый поход Солнца", "Метафизические корни политических идеологий"). Отметим лишь, что тотальным антиподом креационизма является манифестационизм (от лат. Manifestatia – "проявление").
Манифестационизм – есть воззрение, согласно которому мир есть продолжение Бога, как раскрытие его качеств по всем метафизическим направлениям. Творец и Творение тождественны друг другу, слиты в Единое посредством иерархий между миром Проявленного и Непроявленного. Все существует вне постановки вопроса о неизменности или развитии. Многообразие – это не результат и не процесс, это - разные формы проявления Одного. "Все во всем, все в малом" - сказал Сиддхартха Гаутама, проявив свои эманации спустя 25 веков в физике торсионных полей.
Мир и его Причина – Едины!
