Архивная публикация.
1. Ожидаете ли Вы перемен в церковно-государственных отношениях в связи с новым политическим курсом президента Путина?
2. На Ваш взгляд, социальная доктрина РПЦ, принятая архиерейским Собором, направлена на консервирование старых отношений, сложившихся при Ельцине, или на оформление новых?
Ольга Васильева, руководитель Центра истории религии и Церкви Института российской истории РАН:
1. А Вы где-то усмотрели новый курс? Я думаю, что сейчас не до этого. Другие проблемы более важны, чем какая-то глобальная смена курса. В любом случае всё меняется, осенью всё изменится, и, безусловно, Церковь, как и любой другой общественный институт, наряду со всеми остальными будет подвержен каким-то внешним влияниям, как это было всегда. Но я пока не очень представляю, как это будет выглядеть. Я считаю, что сейчас есть более важные проблемы, чем церковно-государственные отношения и их изменения.
2. Дело в том, что социальная доктрина не является единым организмом с авторством одной группы или каких-то церковных лидеров. Отражено видение и правых, и левых сил. На мой взгляд, это такие компромиссные решения, которые сами себя где-то и опровергают. Я не думаю, что доктрина будет работать. Там очень много вещей, которые, если внимательно разбирать, друг другу противоречат.
Священник Владимир Вигилянский:
1. Я думаю, что существенных перемен не будет, а будет продолжаться та же политика отношений, которая была установлена ещё при предыдущем правительстве.
2. Она принципиально новая, и, конечно, она ставит церковно-государственные отношения совершенно на другой уровень, и в этом заслуга именно этой части “основ социальной концепции”. Но надо помнить о том, что это именно основы, что они не окончательны, и что в ближайшие годы до следующего Архиерейского собора, эта концепция претерпит некоторые изменения. Надеюсь, не в этой части, связанной с взаимоотношениями с государством. У меня много претензий к этой концепции, но в этой части она, как мне кажется, идеальна. Государству ещё надо привыкнуть к новому витку отношений, который заложен в этих основах. Но мне будет жалко, если церковные власти что-то изменят именно в этой части доктрины.
Александр Дугин, публицист, советник председателя Государственной Думы:
1. Трудно сказать, я затрудняюсь ответить на этот вопрос, но думаю, что роль Церкви в новом обществе, которое строит Путин, будет дефинирована новым образом. У Церкви была одна функция до революции, другая - во время революции, в демократический период она не была определена никак. Сейчас государственное строительство, которое ведёт Владимир Владимирович Путин, требует дефиниции роли Русской Православной Церкви, и ясно, что эта роль должна быть очень значительна. Но по каким лекалам она будет выстроена, и, какова, собственно говоря, судьба самой структуры и сущность нашей Православной Церкви на данном этапе, - всё это ставит больше вопросов, чем даёт ответов. Таким образом, о том, будут ли новые отношения Церкви с государством, очень сложно говорить что-то конкретное, потому что в данном вопросе существуют целых две абсолютно неизвестных величины. Первое - содержательно-историческое значение нашего государства на данном этапе: каким оно будет, что это за государство, какие цели преследует. И вторая, не менее серьёзная проблема - это какова функция Православной Церкви на данном этапе, как она сама будет себя определять, дефинировать. Сейчас целый пучок процессов идёт, довольно разнопорядковых: есть и консервативные, и модернистические, гуманитарные и фундаменталисткие, дробные и интеграционные. Поскольку речь идёт о двух неопределённостях, говорить о какой-то ясной перспективе я пока смысла не вижу.
2. На мой взгляд, это вообще маловразумительный документ. При Ельцине государственно-церковные отношения носили характер фрагментарно-хаотический. Говорить о какой-то стратегии, линии отношений, анализируя период Ельцина, было бы невозможно, поскольку тут неопределённость в большей степени, чем при Путине. В обоих, кстати, институтах: Православная Церковь не осознала, и до сих пор не может осознать своего места в пост-советском обществе, а государство при Ельцине вообще было чуть ли не разнесено в клочья. Поэтому говорить о какой-то концепции или конструкции государства тоже невозможно. В этом отношении, социальная доктрина нашей Православной Церкви мне представляется компромиссной, и, по большому счёту, калькирующей некоторые католические инициативы, что само по себе мало приятный симптом. Потому что это попытка создать православный эквивалент некоторым энцикликам папы, например, de humanicus res, где речь идёт о гуманизме, необходимой социальности. Дух этого социального учения представляется мне достаточно спорным с точки зрения традиций нашей Церкви, хотя они сами по себе многомерны. По крайней мере, я - единоверец, сторонник московской Руси, и я считаю, что типовым учением Церкви в отношениях с социально-политической реальностью, должно быть как раз собороное положение Стоглава. И в этом отношении мне не много оптимизма внушила эта социальная доктрина, она явно пропитана таким умеренно-консервативным влиянием, скопированным с католических энциклик и булл. То, что здесь отсутствует к тому же какое-то новое слово, новый подход, способный сделать эту доктрину интересной для широких кругов, православных и полуправославных, тоже можно констатировать. Мне этот документ тоже представляется достаточно бюрократической формальностью. И конечно, по большому счёту необходим какой-то новый реформаторский процесс, я вижу его как консервативный, консервативно-эволюционный процесс в самой Церкви, для того чтобы более определённые, содержательные, весомые стороны социального учения Церкви могли быть и фундаментализированы традицией - Преданием и нашей священной историей Православия, а с другой стороны- быть мобилизационным элементом для вовлечения в процесс социальной церковности широких масс, особенно нового поколения.
Николай Лисовой, историк Церкви, публицист:
1. Никаких перемен не ожидаю. Всё останется, как было при Ельцине.
2. Я думаю, что на консервирование она больше ориентирована. Чтобы поговорить подробнее, надо иметь перед собой текст.
Игумен Иннокентий (Павлов):
1. Судя по тому, что мы видим по телевизору, особых перемен не ожидается. Но и как-то нет особых причин к этому изменению.
2. Соцдоктрина ничему не способствует, это абсолютно пустой документ. Тем более, время социальных доктрин прошло. Это социальная доктрина в отсутствие социума. Социума нет. Тем более, что, как справедливо отметил Яков Гаврилович Кротов, - это не социальная, а политическая доктрина. Это две большие разницы. Никаких изменений она не несёт. Во-первых, народ церковный её не узнает, а во-вторых, это буря в стакане воды.
Священник Георгий Чистяков:
1. Принципиальных перемен не ожидаю. Тот факт, что в доктрине сказано, что Церковь, там как-то очень хорошо написано, что Церковь в каких-то вопросах ставит себя выше государства. Это мне очень понравилось.
2. Я думаю, социальная доктрина способствует складыванию каких-то новых отношений.
Дмитрий Шушарин, историк, журналист:
1. Что-то меняться будет, но коренным образом – нет, я этого не жду.
2. Вы знаете, доктрина настолько не государственная, настолько чётко отделяет Церковь от государства, причём со стороны Церкви, что несколько неожиданно, что, конечно, перемены должны быть, но документ, который называется “Основы социальной концепции”- это ведь во многом декларация о намерениях. Как она будет осуществляться - это уже другой вопрос.
Источник: Портал "Соборность" — http://www.sobor.ru (Web-архив, 2000 г.)
