*LAIBACH о нацистской униформе, Европе, Америке и NSK*
Интервью с Ларсом Кофалом
ВОПРОС: Сначала давайте разберёмся с тем, что бросается в глаза: эта нацистская униформа. Видимо, она появилась как ваша первая фундаментальная провокация. А как насчёт того факта, что вызывающе названная композиция "Anti-semitism" спета на словенском языке, то есть лирика оказалась совершенно непонятной за пределами Словении? Скандал как маркетинговый инструмент? Или есть какой-то смысл в том, что вы используете, к примеру, и немецкую, и американскую униформу?
LAIBACH: В LAIBACH всегда – тишина или скандал. Это наше естественное состояние ума, наше естественное поведение. Нам нравятся противоречивые ситуации. Мы всегда чувствовали, что интеллект человека точно отражён количеством противоречивых точек зрения, которое он, интеллект, может принять одновременно по отношению к одной и той же теме. И только такую "провокацию" мы принимаем в расчёт. Что касается обеспокоенности униформами – нам просто нравится их носить. Нацистские униформы заставляют нас чувствовать себя пришельцами, своего рода "mensch machine". Песня "Anti-semitism" спета на словенском языке, потому что словенский язык очень похож на иврит, а если произносить слова наоборот, то он звучит, как арабский. Конечно, мы очень обеспокоены проблемой антисемитизма, а кто не обеспокоен? Как термин "антисемитизм" возник в восемнадцатом столетии, но на самом деле это старая концепция, выражение Неприязни к Иному. Исторически антисемитизм восходит ко временам гораздо более отдалённым. Он существовал ещё за столетие до начала христианской эры в Александрии, а позже присутствовал и в классическом Риме, оттуда с распространением христианства он разошёлся по всему миру. Антисемитизм до сих пор является одной из главных международных проблем. Это самый мощный инструмент политики, и он утверждает себя как инструмент реакции. Он может быть страшной силой против зла и страшной силой самого зла в качестве оправдания, однако насколько абстрактным может быть его сегодняшнее использование и определение! Эта песня говорит о таком зле.
Интервью с Ларсом Кофалом
ВОПРОС: Сначала давайте разберёмся с тем, что бросается в глаза: эта нацистская униформа. Видимо, она появилась как ваша первая фундаментальная провокация. А как насчёт того факта, что вызывающе названная композиция "Anti-semitism" спета на словенском языке, то есть лирика оказалась совершенно непонятной за пределами Словении? Скандал как маркетинговый инструмент? Или есть какой-то смысл в том, что вы используете, к примеру, и немецкую, и американскую униформу?
LAIBACH: В LAIBACH всегда – тишина или скандал. Это наше естественное состояние ума, наше естественное поведение. Нам нравятся противоречивые ситуации. Мы всегда чувствовали, что интеллект человека точно отражён количеством противоречивых точек зрения, которое он, интеллект, может принять одновременно по отношению к одной и той же теме. И только такую "провокацию" мы принимаем в расчёт. Что касается обеспокоенности униформами – нам просто нравится их носить. Нацистские униформы заставляют нас чувствовать себя пришельцами, своего рода "mensch machine". Песня "Anti-semitism" спета на словенском языке, потому что словенский язык очень похож на иврит, а если произносить слова наоборот, то он звучит, как арабский. Конечно, мы очень обеспокоены проблемой антисемитизма, а кто не обеспокоен? Как термин "антисемитизм" возник в восемнадцатом столетии, но на самом деле это старая концепция, выражение Неприязни к Иному. Исторически антисемитизм восходит ко временам гораздо более отдалённым. Он существовал ещё за столетие до начала христианской эры в Александрии, а позже присутствовал и в классическом Риме, оттуда с распространением христианства он разошёлся по всему миру. Антисемитизм до сих пор является одной из главных международных проблем. Это самый мощный инструмент политики, и он утверждает себя как инструмент реакции. Он может быть страшной силой против зла и страшной силой самого зла в качестве оправдания, однако насколько абстрактным может быть его сегодняшнее использование и определение! Эта песня говорит о таком зле.
ВОПРОС: В интервью в 1996 году вы сказали, что LAIBACH никогда не был евроцентристским и что LAIBACH не волнуют противоречия, которые приводят к напряжённым отношениям между США и Европой. Так ли это до сих пор, в свете недавних событий и в свете возрождения американского империализма?
LAIBACH: Мы любим Европу, но мы не евроцентристы, и существующая напряжённость между США и Европой не может быть причиной для изменения нашей точки зрения. Мы просто не можем позволить себе осуждать что-либо или быть частью чего-либо, кроме нашего собственного государства NSK. Конфликт между Европой и США можно было ожидать, как только Европа решила освободиться от США. Это стало актуально после того, как исчезла "угроза" Варшавского договора, и восточноевропейские страны (Венгрия, Польша, Румыния и т.д.) весьма благополучно избавились от русской армии. А вот американские военные группы в Восточной Европе до сих пор находятся в большом количестве, и этот вопрос объединённая Европа должна будет решить прежде, чем двигаться куда-то дальше. Американская война против Ирака была не только эпизодом клановой мести, но также и актом власти, направленным против Европейского союза. Так или иначе, одним конфликтом или одним солдатом меньше или больше, это не меняет мнения LAIBACH.
ВОПРОС: Кажется, что "WAT" вращается вокруг идеи времени: конца времён и истории LAIBACH "сквозь" время. Музыкально LAIBACH завершили полный цикл: получился саунд, напоминающий о "NATO" столько же, сколько и о "Macbeth". Следовательно, альбом и песню "WAT" в особенности можно даже интерпретировать как завещание LAIBACH…
LAIBACH: Да, наш Новый завет…
ВОПРОС: Четыре классических участника LAIBACH до сих пор активны в рамках группы, и принимают ли они участие в концертных турах? Насколько коллектив LAIBACH открыт для новых людей?
LAIBACH: LAIBACH – это группа, исповедующая коллективистскую идею и коллективный подход. Она состоит из нескольких членов и множества сотрудников. Членом LAIBACH может стать только тот, кто способен "выключить" свою индивидуальность, личные потребности и фрустрации и кто способен соответствовать "Соглашению LAIBACH из 10 пунктов". Никто автоматически не остаётся членом LAIBACH на всю жизнь; если он не в состоянии следовать правилам и не может больше посвящать себя идее, он может потерять своё членство временно или навсегда. Но "классические" участники LAIBACH всё ещё активны и участвуют в турах.
ВОПРОС: Что с государством NSK? Теперь, когда его концепция полностью была отработана и объяснена в теории и на практике, есть ли планы относительно её дальнейшего развития?
LAIBACH: Государство NSK развивается само по себе. Каждый может стать гражданином NSK, получив паспорт. У государства нет формального "правительства" и центрального "комитета", но есть только граждане, чиновники и палачи. Последние две категории имеют дело с техническими проблемами. Это необходимо для сохранения внешней Утопии. Граждане NSK в настоящее время таинственным образом преумножаются, а "посольства" NSK растут по всему миру, причём без всякого генерального плана, стоящего за всем этим. Мы сами – граждане NSK, не отличающиеся от всех остальных, то есть от тех, кто может "отождествить" себя с государственным кодексом NSK. Мы больше не контролируем и не хотим как-то контролировать это государство. Поэтому NSK спокойно существует везде, как своего рода паразит, медленно распространяющий на свои жертвы целебный вирус во все четыре стороны света. Уже сегодня государство имеет больше граждан, чем Андорра, Монако и Ватикан, так что у него больше овец, чем у Папы. Им необязательно понимать это, но рано или поздно они все будут принадлежать нашему стаду.
ВОПРОС: По поводу мировой ситуации, как по вашему мнению будет развиваться эта ситуация в ближайшие десять лет и далее в будущем?
LAIBACH: Мы не можем по-настоящему предсказать будущее. Мы постоянно живём в повторяющихся петлях времени, и наше вчерашнее будущее превращается в наше завтрашнее прошлое прежде, чем проходят 24 часа. Мы чувствуем только, что будущее сегодня – не такое, каким оно "привыкло" быть. По большей части оно кажется довольно неопределённым, но в таком случае оно было таким всегда; и у нас, тех, кто видел великие изменения, должны быть великие надежды, неважно какие.
ВОПРОС: Где LAIBACH будет через десять лет?
LAIBACH: Если не там, где нет мух, тогда это означает, что мы будем в значительной степени продолжать двигаться по тем же самым координатам, как и сейчас.
© NSK
© Перевод: Вадим Проскуряков, 2007
© Перевод: Вадим Проскуряков, 2007
