(фрагмент статьи Д. Зелёного «Новые Левые, Новые Правые и Новые Анархисты»)
Национал-анархизм шире левого национализма, поскольку кроме антиколониализма и антикапитализма содержит антимодернизм, олицетворённый в первом слове словосочетания – «национал». Учитывая это, его можно считать радикально-консервативным направлением социальной мысли, хотя правда заключается в том, что как любой другой отрезок Третьей Позиции, национальный анархизм не воспринимается ни «настоящими» левыми, ни «настоящими» правыми. Для левых национал-анархисты – лишь одно из проявлений мизантропической ультраправой идеологии, в то время как для собственно ультраправых – левацкой, антифашистской. Как ни парадоксально, но и те и другие правы, ведь белым национал-анархистам (представители других рас в подобных инициативах ни разу не замечены) не присущи космополитизм и игнорирование национального вопроса, как и немотивированная ксенофобия и расизм. Они не признают классических проявлений левой идеологии, по крайней мере без серьёзных методологических замечаний и критики на этнической почве. Не признают они и классических проявлений правой идеологии, без тех самых оговорок, но уже на принципах социальной, классовой критики, того же консерватизма и принципов кастовой иерархичности. Идеологические ориентиры национал-анархического сообщества выходят за рамки узконаправленных интеллектуальных тенденций и сочетают в себе как представителей левого национализма (даже на государственнической основе), так и «новых правых» мыслителей, чей вклад нельзя недооценивать. Первые опираются на антиколониализм и антикапитализм, вторые – на антимодернизм. Их органическое сочетание даёт основание говорить о появлении последней революционной доктрины начала XXI века, а именно — национал-анархизма. В отличие от левого национализма и «новых правых», национал-анархизм сначала общественная тенденция и латентные ожидания масс, а потом уже критически осмысленное бытие вокруг нас.
Национал-анархический «антимодернизм» формулируется с помощью распространённого в определённых, часто, правда, несколько профанированных кругах синонима – «кровь и почва», который указывает на тех, среди кого и где мы живём. Выполнив простую операцию на сложение, мы можем уяснить ответ на вопрос «для чего мы тогда живём?».
Национал-анархизм и национал-большевизм
Национал-анархизм – не национал-большевизм, подтверждением чему являются значительные различия, которые ставят их на разных полюсах идеологической схемы. Анархисты склоняются к Восстанию, антиколониализму, антиимпериализму, антисистемности и антитоталитаризму, в то время как для большевиков характерны прямо противоположные подходы, а именно Революция, колонизация этнических меньшинств с целью интегрировать в некий «суперэтнос» (европейский или евразийский), теория Имперского возрождения, построение новой Системы (империи) и эстетически заангажированный авторитаризм. Общие идеологические установки проявляются в антикапитализме, антилиберализме и антирасизме, которых пока что маловато, чтобы проводить аналогии между этими разновидностями Третьей Позиции.
Национал-анархизм и национал-социализм
Национал-анархисты противостоят расистским, ксенофобским и нацистским, в их гитлеровском восприятии, методам изменить окружающую среду. Национал-анархизму близок и им признаётся в качестве предшественника левый национал-социализм братьев Штрассеров*, но ни в коем случае не капиталистический и реакционный гитлеровский нацизм. У них (национал-анархистов и национал-социалистов) общий знаменатель, имя которому «кровь и почва». Разница заключается в том, что если первые признают параллельное существование инорасовых групп, то вторые настаивают на немедленном их выселении, уничтожении и забвении.
Национал-анархизм и Империя
Западноевропейские анархисты говорят о возможности Империи, которая коренным образом отличается от империи национал-большевиков и тем более от национал-социалистических рейхов. Основа национал-анархической Империи – это кооперация между децентрализованными этническими сообществами бывших стран с приоритетом цивилизационно близких.
Восточноевропейские анархисты стоят на последовательных антиимпериалистических позициях. Разницу следует искать в историческом пути западных государств, для которых «имперская доктрина» – это интеллектуальная производная от бывшего, но утраченного имперского статуса страны, некий атавизм национальной либертарной мысли, присущий как национал-большевистской, так и национал-социалистической примеси в идеологии западных национал-анархистов.
*Прим. переводчика – Весьма показательна беседа Отто Штрассера с Гитлером в мае 1930 года: «Гитлер говорил: «Статья, опубликованная в «Национал-социалистических письмах», была предательским ударом в спину В. Фрику, нашему первому национал-социалистическому министру. Приглашение Шультце-Наумбурга — грандиозное культурное событие. Кто хоть мало-мальски разбирается в искусстве, понимает, что этот человек будет учить истинно немецкому искусству лучше, чем кто-либо другой, приглашённый на эту должность. Вы же, герр Штрассер, не имеете ни малейшего понятия об искусстве… В действительности существует только вечное греко-нордическое искусство. В искусстве не бывает революций. Нет ни итальянского, ни голландского, ни немецкого искусства; это даже нелепо — говорить о готическом искусстве. Всё, что вообще может претендовать на имя искусства, бывает только греко-нордическим».
Штрассер в ответ возразил, что культура возникает в органическом единстве взаимодействия различных народов. Он приводил в пример египетскую и китайскую культуры, которые стали выражением души народа. Гитлер тут же перевёл дискуссию на свою «территорию». «Египетского или китайского искусства не существует. Ни китайцы, ни египтяне не были единой народностью. Основная масса их принадлежала к низших расам, в то время как верхушка была нордической. Именно она занималась созданием шедевров», — парировал Гитлер». (Андрей Васильченко «Война кланов: «Чёрный фронт» против НСДАП» – М.: «Яуза», 2005)
Перевод с украинского: Алексей Ильинов
